На улице сгущались сумерки. Карина встала из-за стола и, лениво потянувшись, пошла к дому.
Сергей догнал ее, подхватил на руки и понес в спальню. Зная о его привычке трахаться при свете, я напрягла зрение. Положив Карину на широкую кровать, Сергей стянул с нее трусики и стал покрывать поцелуями крепко сбитое тело. Не выдержав, отвернулась: семейный секс оказался малоинтересным зрелищем…
Когда все закончилось, Карина надела махровый халат, перекинула через плечо широкое полотенце и вышла во двор.
— Сережа, ты скоро? — донесся до меня ее голос.
— Иду, иду, — ответил Сергей, натягивая плавки.
Свет в доме погас.
— Может, на джипе поедем? — спросил Сергей, нежно обнимая Карину и заглядывая ей в глаза. — Прохладно становится. Не замерзнем на обратном пути?
— Что ты, милый? Здесь такой воздух, одно удовольствие прогуляться! — смеясь, воскликнула Карина.
«Тоже мне, спортсменка нашлась!» — в сердцах подумала я.
Закрыв за собой калитку, они, взявшись за руки, направились к реке. Соблюдая осторожность, я, как тень, двинулась за ними. «Только бы не приехал Роман! — билась в голове одна мысль. — Более удобного места для убийства ему не найти…»
Глава 22
Скинув халат, Карина с громким визгом бросилась в воду. Сергей — за ней. Стоя на мелководье, они, как дети, осыпали друг друга тучами брызг.
— Давай поплаваем, — предложил Сергей, потянув Карину в глубину.
— Я боюсь, — испуганно пискнула она и все же, фырча, как паровоз, поплюхала за мужем.
«Нашли время для купания!» — чертыхнулась я, напряженно вглядываясь в темноту. Голоса постепенно отдалялись.
— Ай! — вдруг раздался приглушенный вскрик и, оборвавшись, затих.
Минут через пять на берег вышел Сергей, спокойно собрал разбросанную одежду и, не оглядываясь, пошел к поселку.
— Карина! Карина, где ты? — обеспокоенно позвала я.
Карина не отвечала…
Стащив через голову сарафан, я, не раздумывая, прыгнула в холодную воду. Безжизненное тело удалось найти метрах в тридцати от берега. К счастью, течение в этом месте оказалось не сильным…
Положив Карину на песок, я принялась делать искусственное дыхание.
— Ну же, дыши, дыши! — упрашивала я ее, понимая, что шансов на спасение почти не осталось.
Уловив слабый пульс, я накрыла Карину какой-то грязной тряпкой, валявшейся на песке, и изо всех сил бросилась к шоссе. По понятным причинам бежать в поселок не имело смысла.
— Эй, стой, стой! — отчаянно замахала я руками, увидев раздолбанный «жигуль», двигавшийся в сторону города. Машина резко затормозила, слегка задев меня правым крылом. Не удержавшись на ногах, я отлетела к обочине, пребольно стукнувшись головой об асфальт.
— Ты что, дура, под колеса бросаешься, — выскочил на дорогу помятого вида мужик.
— Пожалуйста, помогите мне! — отчаянно закричала я, увлекая его за собой.
— Да что случилось-то? — вытаращил глаза мужик, пытаясь удержать меня за руку.
— Там девушка, она умирает, ее надо отвезти в больницу!
Не задавая лишних вопросов, мужик бегом спустился к берегу, взвалил Карину на плечи и потащил к машине.
Ближайшая больница оказалась рядом. Карину отвезли в реанимационное отделение и подключили к искусственной вентиляции легких. Будет ли она жить, никто не знал. Врачи, констатировав клиническую смерть, делали все возможное, чтобы привести ее в чувство.
— Вы бы, девушка, шли домой, — участливо посоветовала мне пожилая нянечка, убиравшаяся в приемном покое, — а завтра узнаете, как тут ваша подруга. У нас доктора хорошие, и не таких вытаскивали. Давеча соколика привезли: грудь, как решето, в трех местах прострелена. Кровищи было, ужас! И ничего, выжил. Бог даст, и у нее все обойдется…
Поблагодарив старушку, я поймала попутку и, сама не зная зачем, поехала в поселок. «Я люблю Карину… я люблю Карину…» — стучали в висках слова Сергея. Почему же он ее убил? Почему?
На часах было два часа ночи. На даче горел свет. Заглянув в окно, я увидела Сергея. Как ни в чем не бывало, он сидел за столом и пил водку. Задохнувшись от возмущения, я хотела ворваться в комнату и…
— Иди сюда, — крикнул кому-то Сергей, пытаясь подцепить вилкой маринованный огурец. Только сейчас я заметила, что стол был сервирован на двоих.
— Иду, иду! — раздался мужской голос и в комнату зашел… Роман.