Что надлежало Прову Лукичу
К ветеринарному врачу,
А не к соседу обращаться!
1957
ФЕДОТ, БОЛОТО И ПАСТУХ
Дружки-приятели водились у Федота,
Они и завели товарища в болото.
Он, говорят, идти за ними не хотел,
Да отказаться не посмел…
Как начали дружки тонуть
Поодиночке -
Стал прыгать наш Федот от кочки и до кочки
И наконец допрыгался до точки:
Ему уже ни охнуть, ни вздохнуть -
Засасывает гниль и тянет вниз Федота.
Федот идет ко дну. Федоту жить охота!…
Пастух, что в тех местах в то утро стадо пас,
Трясину обходил - искал в лесу ягненка,
Вдруг видит: человек в гнилой воде завяз,
На убыль у него уже идет силенка!
Чтоб жизнь свою от гибели спасти,
Карабкается он из тухлой, ржавой жижи
К сухому берегу все ближе, ближе, ближе,
За все, что под рукой, хватаясь по пути…
"Держись, Федот!" - тут закричал Пастух
И протянул Федоту палку.
Собрал Федот последний дух,
Собрал Федот всю волю, всю смекалку
И выбрался на берег чуть живой,
Едва не поплатившись головой
За всех своих дружков и за характер свой.
Когда тебя дружки в болото волокут,
Мозгами шевельнуть не посчитай за труд!
1957
ПАСТУХ И БЛОХА
Пастух в горах оплакивал свою
Сторожевую верную собаку:
Бесстрашный пес вступил с волками в драку
И, выполнив свой долг, в неравном пал бою…
"Спасая от беды моих овец отару,
Ты в жертву жизнь принес!" - шептал Крестьянин старый.
Откуда ни возьмись, ничтожная Блоха
Свой голос подала, услышав Пастуха:
"Мне жертвенность чужда! Уж если я кусаю,
То, укусив врага, сама не погибаю!"
"Ну, где тебе понять высокий, смелый дух -
Безумство храбрых не в твоей натуре!
Всю жизнь ты на чужой сидела шкуре
И потому цела!" - ответил ей Пастух.
Иной юнец, еще не знавший жизни,
Не давший ничего народу и Отчизне,
Знай судит о другом точь-в-точь как та Блоха:
"Он подвиг совершил? Какая чепуха!"
1957
ЗАВИСТЬ
По кладбищу, где испокон веков
Железный мир крестов, надгробий и венков
С живою зеленью бок о бок размещался,
Приезжий человек ходил и возмущался:
"Какая благодать! Порядок здесь какой!
Благоустройство! Тишина! Покой!
Что за часовенки! Каким плющом увиты!
Какие мраморные плиты!
Вот ведь живут! Куда ни посмотри:
Здесь - два венка, а там - их целых три!"
Тот человек, что завистью томим,
Завидует и мертвым, как живым!
1957
ЛЕВ И ЯРЛЫК
Проснулся Лев и в гневе стал метаться,
Нарушил тишину свирепый, грозный рык -
Какой-то зверь решил над Львом поиздеваться:
На Львиный хвост он прицепил ярлык.
Написано". "Осел", есть номер с дробью, дата,
И круглая печать, и рядом подпись чья-то…
Лев вышел из себя: как быть? С чего начать?
Сорвать ярлык с хвоста?! А номер?! А печать?!
Еще придется отвечать!
Решив от ярлыка избавиться законно,
На сборище зверей сердитый Лев пришел.
"Я Лев или не Лев?" - спросил он раздраженно.
"Фактически вы Лев! - Шакал сказал резонно, -
Но юридически, мы видим, вы Осел!"
"Какой же я Осел, когда не ем я сена?!
Я Лев или не Лев? Спросите Кенгуру!"
"Да! - Кенгуру в ответ. - В вас внешне, несомненно,
Есть что-то львиное, а что - не разберу!…"
"Осел! Что ж ты молчишь?! - Лев прорычал в смятенье. -
Похож ли я на тех, кто спать уходят в хлев?!"
Осел задумался и высказал сужденье:
"Еще ты не Осел, но ты уже не Лев!…"
Напрасно Лев просил и унижался,
От Волка требовал, Шакалу объяснял…
Он без сочувствия, конечно, не остался,
Но ярлыка никто с него не снял.
Лев потерял свой вид, стал чахнуть понемногу,
То этим, то другим стал уступать дорогу,
И как-то на заре из логовища Льва
Вдруг донеслось протяжное: "И-аа!"
Мораль у басни такова:
Иной ярлык сильнее Льва!
1957
СВИНКИ И СВИНЬИ
Сидели в клетке две Морские Свинки,
Владелец их гулял на вечеринке,
А Свинки те смотрели из угла,
Как за столом компания пила:
От выпитых без счета стопок водки
Тупели взгляды, хрипли глотки,
Бессвязной становилась речь,
Одних - тянуло в пляс, других - клонило лечь…
"Мне страшно! Я боюсь! - сказала Свинка Свинке,
Мурашки у меня уже бегут по спинке…