Вы только не обижайтесь

– Я бы хотел с ней поговорить, сэр.

– Минутку, – сказал Джек.

Блэкстон услышал, как открывается скрипучий ящик стола или картотеки. Джек продиктовал телефон и адрес – дом, где жила девушка, назывался «Резеда». Что-то знакомое. И тут Джек спросил:

– Значит, она уже не в тюрьме?

– А с чего ей быть в тюрьме?

– Вот и я этого не понимаю. Ее увезли вчера, и она так и не позвонила. Я пытался узнать, что происходит, но услышал только отговорки.

Блэкстон поблагодарил Джека за помощь. Домашний телефон Манч Манчини не отвечал. Когда включился автоответчик, он повесил трубку. Подумал с минуту и позвонил в участок. У дежурной оказалось для него больше двадцати сообщений.

– Все молятся за Алекса, – сказала она.

– А другие сообщения были? – спросил он.

– Да. Вот что передали для вас от какой-то женщины, находящейся в камере предварительного заключения в Санта-Монике. Она говорит, что никогда не работала в типографии, но ей нужно с вами поговорить.

– Как ее зовут? – спросил он, заранее зная, какое имя услышит.

– Манч Манчини.

– За что ее арестовали?

– Не знаю. Хотите, чтобы я туда позвонила и спросила?

– Нет. Я сам этим займусь. Спасибо.

21

Блэкстон ждал Манч Манчини в маленькой комнатe для посетителей. Она пришла в сопровождении надзирательницы, без наручников. Вежливо пожала протянутую им руку. Они уселись на обшарпанные деревянные стулья.

– Как дела у вашего напарника? – спросила она.

– Что вы об этом знаете?

– Только то, что показали по телевизору. Он поправится?

– Пока неизвестно.

– Мне очень жаль. Мне показалось, он был хороший парень.

– Он им остается и сейчас.

– Конечно.

– Что вы знаете об этом деле? – спросил после паузы Блэкстон.

– Это – долгая история, – ответила она.

Блэкстон положил руки на стол перед собой.

– Почему бы вам не рассказать ее с начала?

Отличное предложение, только вот где эта история начинается? Интересно ли ему будет услышать о ее безрадостном детстве и нелегкой юности? Или история началась восемь месяцев назад, когда она, так сказать, возродилась к новой жизни и с изумлением узнала о существовании совершенно иных отношений между людьми, совершенно иных ценностей? Вряд ли это может иметь для него значение. Он – коп. Она набрала в легкие воздуха и начала:

– В прошлую пятницу мой приятель Джон Гарилло навестил меня на работе. Спустя несколько часов он уже был мертв.

– Почему вы не пришли к нам раньше?

– Мне было нечего сказать, – ответила она.

– Но теперь, оказавшись под арестом, вы вдруг вспомнили нечто такое, что поможет следствию.

– Дело совсем в другом. – Она встала и отошла к окну. – Я с самого начала хотела, чтобы убийцу Слизняка поймали.

– Слизняка? – переспросил Блэкстон, доставая свою записную книжку.

– Так мы его называли. Слизняк Джон.

Манч смотрела в окно. Жалко, что приходится говорить не с другим копом, тем, кого ранили.

– И вы связались со мной, потому что…

– Потому что вам нужна моя помощь, – заявила она.

– А что нужно вам? – поинтересовался он.

– Лучше спросите, чего мне не нужно. Так вот – мне не нужно, чтобы в одну неделю убивали столько людей. Тем более моих знакомых.

– Я вас слушаю.

– Насколько я понимаю, – сказала она, – в последние дни то и дело где-нибудь стреляли. Вот и вашего напарника подстрелили тоже. – Манч многое успела обдумать, времени для размышлений было достаточно. Она была почти уверена, что смогла восстановить последовательность событий, которые привели к убийству Слизняка и той пары в Венис, – все это звенья одной цепи. Вывод она сделала такой: в ФБР знали, где находится оружие, – и не спешили с арестами. Значит, федералы виноваты не меньше других, а ведь им положено быть хорошими ребятами! Она еще раз вздохнула, набираясь мужества, и разом выложила Блэкстону всю правду: – Судя по документам, которые попали ко мне в руки, этой стрельбы можно было избежать.

– Что это за документы?

– Фотографии, докладные записки отделов.

– Каких отделов?

– Фэбээровских. Вытащите меня отсюда, и я их вам покажу. А потом мы сможем придумать, как действовать дальше.

– Давайте не будем забегать вперед.

– Не будем так не будем, – согласилась она. – Но отсюда вы меня заберите.

В коридоре у зала судебных заседаний номер 212 Блэкстон догнал Криса Хоуга. Крис был районным прокурором почти столько лет, сколько Блэкстон проработал в полиции.