Его нежная дрянь

Не выдержав, я заревела. Еще никогда Стас не видел меня в таком состоянии. От неожиданности он помолчал пару минут, а затем начал гладить меня по голове.

– Лер, прекрати. Слышишь, прекрати… Терпеть не могу, когда бабы ревут. По мне так лучше повеситься, чем слушать женские истерики.

– Я не баба…

– А кто ты? Мужик, что ли?! Не реви, не идет это тебе. Поверь, не идет.

– Стас, отпусти меня, пожалуйста, умоляю, отпусти меня, – заревела я еще громче. – Я тебе всю жизнь благодарна буду, клянусь.

Он долго молчал.

– Хорошо, – заговорил он наконец, – я тебя отпущу. Последнее дело мне сделаешь, и я тебя отпущу.

Я подняла заплаканные глаза:

– Это правда? Ты и вправду меня отпустишь?

– Отпущу. Сходите на последнее дело, и отпущу.

– Спасибо тебе, Стас. Спасибо. Я знала, что ты всегда пойдешь мне навстречу.

– Ладно, не нужно благодарностей. Только ребятам ничего не говори. Не заводи смуту.

– Не скажу.

Поцеловав меня в макушку, Стас тяжело задышал и принялся вновь гладить меня по голове.

– Лер, я тебя бить совсем не хотел. Просто ревную я очень. Ревную и люблю. А тут ты сама завела, мол, вы все такие грязные… ну я не выдержал и сорвался… Лер, а хочешь, я с женой разведусь?

Я вновь подняла голову и увидела, как он побледнел, кадык его дрожал.

– Что?!

– Я говорю, хочешь – я с женой разведусь?

– Зачем? – растерялась я.

– Как это, зачем? Ну зачем мужики с женами разводятся?! Наверно, затем, чтобы жениться еще раз. Вот и я еще жениться могу.

– Ты?!

– Ну я…

– А на ком?

– На тебе, Лерка. На тебе. Ну что ж ты у меня такая несообразительная!

– На мне?! – буквально опешила я.

– На тебе. Купим хороший дом и заживем, как ты хочешь, гражданским браком. Регистрация нам ни к чему. Зачем нам лишние условности. Ты же этого хочешь, Лерка?! Ты же хитрая бестия. Прекрасно знаешь, с какого боку ко мне подойти. Считай, что твоя взяла.

– Стас, ты что? Не нужно разводиться. Я никогда не стремилась выйти за тебя замуж.

– Не ври. Я прекрасно знаю, как тебя тяготило, что я женат.

– Нет! Когда после наших любовных утех ты мчался к своей жене, я благодарила Господа Бога за то, что у тебя есть жена. Если бы ты был холостым, у нас с тобой вообще ничего бы не получилось.

– Это почему?

– Если мужчина женат, он не будет покушаться на твою свободу, пытаться что-то изменить, а значит, у тебя всегда есть повод с ним расстаться.

– Это ты сейчас специально говоришь, чтобы меня уколоть, а сама, наверно, по ночам в подушку воешь, ждешь, когда я приду к тебе с вещами.

– С вещами?! Да мне в этой берлоге и так места мало! Куда еще и мужика-то?!

– Да это я так… Мы с тобой дом купим. Хочешь, дочку твою перевезем.

– Да нет, Стас. Тебя не туда повело. Я замуж не хочу, да ты и сам только что говорил, как плохо в замужестве. Я не верю в счастливый брак.

– Так ты за меня или вообще не хочешь? – Стас даже позеленел.

– Вообще не хочу. Давай этот вопрос раз и навсегда закроем и больше никогда обсуждать не будем. Нам ведь с тобой всегда хорошо было, и вопрос о твоем семейном положении никогда не вставал. Мы с тобой никогда не собирались жить вместе. Не надо ломать то, что уже давно построено.

– Значит, ты что-то свое строить будешь и без меня…

– Я пока вообще ничего строить не буду. У меня даже мыслей таких нет.

– Что же тогда произошло?

Я посмотрела на Стаса глазами, полными слез, и произнесла дрожащим голосом:

– Стас, я влюбилась.

– Что?

– Я влюбилась, Стас. Я очень сильно влюбилась.

К моему удивлению, он не бросился меня бить, не стал грубо орать. Его губы задрожали, а на лице появилось выражение беспомощности.

– У тебя точно нет ничего закурить? – тихо спросил он.

– Нет.

– Вот черт, и у меня все закончилось… Я бы сейчас за сигарету душу дьяволу отдал.

Я попыталась отодвинуться подальше, но Стас вздохнул и произнес усталым голосом:

– Не бойся, бить не буду. Что тебя бить?! Даже если я тебя убью, ничего не изменится.

– Ты же хотел услышать правду…

– Хотел и одновременно боялся. Кто он?

– Он человек.

– Я понимаю, что не собака. Чем он занимается?

– Он человек искусства.

– Художник, что ли?

– Типа того. – Я подумала, что не стоит говорить правду об Александре. Его занятие антикваром может заинтересовать Стаса, и это приведет к самым нежелательным последствиям.

– Это он тебя нарисовал?

– Да.

– Ты перед ним раздевалась? На картине ты голая. Вернее, обнаженная.