Дорога на Компьен

После изгнания Шуазеля парламент лишился своего наиболее влиятельного и мощного сторонника.

Мопеу сделал все возможное, чтобы убедить короля, что власть парламента необходимо уменьшить и привести в действие новую систему управления Францией.

Луи, поддавшись в конце концов убеждению в том, что Шуазеля надо отстранить от дел и сослать, был, однако, в нерешительности.

Тогда в дело включилась мадам дю Барри. Для придания королю решимости она повесила у себя в апартаментах портрет Карла Первого кисти Ван-Дейка. Дело в том, объясняла Жанна, что семейство дю Барри состояло в родстве с ирландскими графами Бэриморами, дальней родней Стюартов. Стало быть, говорила Жанна, этот джентльмен — Карл Первый Стюарт — приходится ей родственником.

Но дело было вовсе не в родственных связях и чувствах Жанны. Портретом Карла Первого королю Франции Людовику Пятнадцатому напоминали, что бывает с монархами, которые вступают в конфликт с парламентом.

Когда ситуация ухудшалась и необходимы становились какие-то быстрые, решительные действия, «баррьены» подсказывали Жанне, чтобы она намекнула Луи на участь Карла Первого.

Так Жанна и поступала. Нежно обняв Луи, она со вздохом говорила ему:

— Эта картина стала для меня постоянным предостережением. О, Луи, распустите свой парламент. Умоляю вас, не забывайте о том, что когда-то парламент лишил головы этого красивого мужчину.

Луи невольно всматривался в изображение несчастного Карла на холсте.

Карл, казалось, призывает его не забывать, как угрюмо смотрят на него подданные, когда он, король Франции, проезжает мимо них, не забывать их злобного ропота, подумать о бедственном положении своей страны и народа.

Луи решился и отдал приказ. Холодной январской ночью его мушкетеры нагрянули в дома всех парламентариев и вручили им королевский указ об изгнании. Парламентариям было предложено либо удалиться в ссылку, либо признать новые предписания короля.

Они предпочли ссылку. Вновь сформированное правительство возглавил триумвират: д'Айгюлон — министр иностранных дел, Мопеу — канцлер и Террэ — генеральный инспектор. Состоялась церемония инаугурации, на которой Луи, обращаясь к членам этого правительства, сказал: — Повелеваю вам приступить к исполнению своих обязанностей. Запрещаю принимать какие бы то ни было решения вопреки моей воле и делать какие бы то ни было заявления в пользу моего прежнего парламента. Быть по сему.

Грозные тучи сгущались над Францией. Новые идеи проникли в умы и души людей. Призрак революции витал над измученной страной.

КОНЕЦ ДОРОГИ

Король и его фаворитка больше не доставляли друг другу радости и наслаждения. Король чувствовал, как старость подкрадывается к нему. Порой им овладевала такая неодолимая скука! Он все чаще задумывался о смерти. Как много людей, живших бок о бок о ним, уже умерли...

Однако для мадам дю Барри такая жизнь становилась невыносимой. Она постоянно была с королем, жизнерадостная, веселая, всегда, казалось, хорошо знающая, что надо делать, чтобы прогнать его хандру. Луи во всем полагался на нее и нервничал, если ее в нужный момент не оказывалось рядом.

Он бывал очень доволен, когда ей оказывали почтение. Густав, шведский крон-принц, будучи в гостях при французском дворе, относился к мадам дю Барри так, словно она была королевой Франции, перед своим отъездом подарил ей ошейник для ее собаки, усыпанный бриллиантами, поводок длиной в тридцать шесть дюймов, был сделан целиком из рубинов. Луи радовался этому подарку больше, чем сама Жанна.

Королю нравилось, когда Жанна надевала этот ошейник с поводком на свою собаку. Луи часто видели гуляющим в саду с мадам дю Барри, ведущей на поводке собаку, сверкавшую драгоценностями чуть ли не как сама хозяйка.

Оба они обожали животных. Луи, с детства любивший кошек, случайно увидел однажды нескольких придворных бездельников, которые поили вином его кота, чтобы поглядеть, как поведет себя пьяное животное. Придворные никогда еще не видели своего короля таким разъяренным, как тогда. Эта любовь к животным, а также к растениям и интерес к кулинарному искусству были присущи им обоим и объединяли короля и мадам дю Барри, доставляя им немалую радость. При дворе не было никого, кто действовал бы на короля столь же успокоительно, как Жанна.

Но друзья предупредили мадам дю Барри, что маркиза де Помпадур сохраняла свое положение при короле, находя для него молоденьких девушек, во всем угождавших Луи и наслаждавших его собою. Жанна понимала, что было бы глупо отмахнуться от примера своей удачливой предшественницы, и потому, когда для этого представился удобный случай, представила королю одну молодую красивую женщину.