Бал-маскарад

На другой стороне шоссе вплотную друг к другу стояли усадьбы, обнесенные глинобитным забором и по архитектуре походившие на старые самурайские дома. Черепица с крыш была почти полностью снесена ветром, и от этого они имели жалкий вид, напоминая облысевшую местами голову человека. Большинство старых деревьев, покрытых яркими осенними листьями, были повалены, и их верхушки, сломав в нескольких местах забор, почти дотягивались до шоссе. На дороге валялись осколки черепицы, листья и ветви деревьев. Электрические столбы были также повалены, а провода, подобно змейкам, извивались по земле.

Все свидетельствовало о мощи тайфуна, который обрушился утром на эти места, однако Киндаити вид разрушений не трогал: ему доводилось много путешествовать, и он привык к неожиданностям.

Его часы показывали без трех минут час. Совсем скоро, без одной минуты час, через переезд должен пройти поезд «Сирояма» до станции Нака-Каруидзава. Вспомнив, что поезда из-за тайфуна отменены, Киндаити криво усмехнулся.

Посланной за ним машины все не было. Киндаити достал еще одну сигарету.

Погода вроде бы стала понемногу улучшаться, и вокруг посветлело. Укрывшие гору Ханарэяма облака и туман понемногу рассеивались, и уже была видна имевшая странную форму вершина горы. Эту гору называют «Гора-шлем», а иностранцы дали ей название «Helmet hill».

Не спеша покуривая и глядя на вершину горы, Киндаити вспоминал события минувшего года.

В прошлом году, как раз в это время, он гостил в Каруидзаве у своего знакомого, известного, в том числе и за рубежом, адвоката Сэйитиро Нандзе. Хозяин виллы из-за своей занятости сюда почти не приезжал, зато здесь ежегодно отдыхали его жена и семья сына. Рядом с виллой было построено уютное небольшое бунгало, и Киндаити получил приглашение использовать его в любое время.

Ему тогда захотелось одному подняться на вершину Ханарэямы – оттуда открывался красивый вид на гору Асама. Однако вскоре все заволокло туманом, он поспешно стал спускаться и по пути встретил странного вида пару, мужчину и женщину. Почувствовав необъяснимую тревогу, Киндаити повернул назад и вновь полез вслед за ними в гору. Его предчувствие оправдалось. На вершине горы, в одной из пещер, он их нашел: они выпили яд и были уже без сознания. По его вызову быстро прибыл на место происшествия спасательный отряд; мужчину удалось спасти, но женщина была уже мертва.

Послезавтра как раз будет годовщина смерти этой несчастной женщины. Интересно, какова дальнейшая судьба мужчины? Киндаити точно запомнил его имя – Синкити Тасиро.

– О! – услышал он. – Неужели это Киндаити-сэнсей?… Коскэ Киндаити?

Обернувшись, он увидел двоих мужчин, лицо старшего показалось ему знакомым.

– Неужели Матоба-сэнсей? – сказал он, невольно улыбнувшись.

– Да, это я собственной персоной. Киндаити-сэнсей, о чем вы так задумались? Стоите с таким серьезным видом, что вас можно принять за человека, замышляющего самоубийство и готового броситься под поезд.

Киндаити криво усмехнулся:

– Неужели у меня такое серьезное лицо?

– Быть серьезным – это хорошо. Ха-ха-ха! Познакомьтесь, пожалуйста. – И Матоба повернулся к стоящему рядом молодому человеку:

– Мураками-кун,^[7]тебе, должно быть, известно имя Киндаити-сэнсея?

– Да, это имя я хорошо знаю, – улыбаясь, вежливо ответил молодой человек.

– Вот он перед тобой.

Обращаясь к Киндаити, Матоба спросил:

– Вы знаете Тадахиро Асука, бывшего главу корпорации «Камито санге»?

– Конечно.

– Так вот, перед вами Кадзухико Мураками, который до осени прошлого года работал секретарем у господина Асука. После того как Асука отошел от руководства «Камито санге», Кадзухико вернулся в университет, теперь изучает эстетику. Он немного и мой ученик.

Археолог Хидэмото Матоба, сняв альпинистский шлем, вытер платком лоб и пригладил красиво уложенные волосы. После тайфуна температура воздуха начала подниматься.

– Так, значит, вы были секретарем у господина Асука? – обратившись к молодому человеку, спросил Киндаити.

– Да, – с улыбкой ответил Кадзухико. – Но всего полгода. Оставив университет, я стал секретарем у дяди, но осенью он отошел от дел, и я тоже уволился.

– Вы говорите – дядя?…

– А, да! – сказал Матоба, глядя на шоссе в направлении Нака-Каруидзавы. – Киндаити-сэнсей, конечно, знает, что отец господина Асука, князь Мототада Асука, был убит в мае тысяча девятьсот тридцать шестого года?

---

7 Кун – суффикс к именам и фамилиям при фамильярном обращении к младшему или сверстнику.