Бал-маскарад

– Синкити Тасиро? Вот как! Кондо-сан, наверное, забыл о нем. В прошлом году на горе Ханарэяма была попытка двойного самоубийства, женщина – ее звали Юки Комия – умерла, а мужчину удалось спасти. Это и был Синкити Тасиро, – перебил студента Коскэ Киндаити.

– А, да-да. Кондо-сан в то время был занят расследованием смерти Фуэкодзи и не слышал об этом случае. Синкити Тасиро пытался покончить с жизнью шестнадцатого августа прошлого года, как раз в тот день, когда было обнаружено тело Фуэкодзи. В предыдущий вечер Синкити Тасиро останавливался в нашем кемпинге.

– Получается, что вместе с Фуэкодзи! – невольно вскрикнул Кондо.

– Студенты утверждают, что они видели, как в тот вечер до ухода из кемпинга Фуэкодзи долго разговаривал с Синкити Тасиро вон на том холме.

– Значит, вы вчера встретили Синкити Тасиро? – спросил Коскэ Киндаити.

– Да, – сдержанно ответил Киндзо Фудзита, осмотрев Киндаити с головы до ног и демонстративно выказывая недоумение: это еще кто такой?

– Где?

– В «Хосино-онсэн», – вступил в разговор Масару Мацумура. – Сейчас там проходит фестиваль современной музыки, и вчера днем состоялась дискуссия, на которой он спорил с Фудзита с таким серьезным лицом, будто вновь собирался совершить самоубийство.

Из предсмертного письма Юки Комия было ясно, что самоубийство планировалось совместно и, судя по состоянию здоровья и другим обстоятельствам, инициатором, видимо, выступила Юки Комия, – вскрытие показало, что у нее была сильно запущенная болезнь легких.

Насколько глубока была любовь Тасиро к Юки, неизвестно, но то, что он приехал сюда в годовщину ее смерти, выглядело совершенно естественно.

Именно Коскэ Киндаити помог спасти Тасиро, поэтому сейчас испытывал к нему определенный интерес:

– Вы не слышали, где он остановился?

– Нет, об этом мы не говорили. В основном спорили.

– Так вы видели, что Тасиро долго беседовал с Фуэкодзи? – впервые вмешался в разговор помощник инспектора Хибия, по возрасту почти ровесник студентов.

– Тогда мы не знали, что его зовут Фуэкодзи и что он был мужем Тиёко Отори, – ответил Масару Мацумура.

– В тот вечер, – вмешался Фудзита, – праздновали О-Бон, поэтому в Каруидзаве и в других местах были организованы танцы. В кемпинге разложили большой костер, угощали пивом с орешками.

– Только эти двое, Фуэкодзи и Тасиро… тогда мы их имен не знали, отказались принять участие. Фуэкодзи, когда зажгли костер, был уже мертвецки пьян. Еще раньше я заходил в его домик с предложением присоединиться к компании; он лежал на кровати и царапал что-то на доске сломанным гвоздем. Перед ним стояла бутылка виски, и все помещение было пропитано запахом спиртного…

– Подождите минуточку, – вмешался Кондо. – Фуэкодзи делал какие-то надписи на доске?

– Да.

– Хозяин, а где останавливался Фуэкодзи?

– В домике рядом с тем, который снимал Синкити Тасиро.

– И там все осталось так же, как было?

– Да. Хотите посмотреть?

– Позже покажете. Ну и что дальше? – поторопил Кондо студента.

– Разгорелся костер, все понемногу опьянели и стали петь песни. Только те двое сидели на холме и о чем-то разговаривали. Это было так странно. Я решил сходить к ним. В тот вечер около восьми часов опустился густой туман, но когда я поднялся на холм, еще были видны звезды.

– Ну и что ты им сказал?

– Я сказал: если им безразличен Будда, то они могут просто прийти сюда и повеселиться.

– И, конечно, получил резкий отказ.

– Да.

– И о чем они говорили?

– Не знаю. Как только они услышали мои шаги, сразу замолчали.

– Почему ты не мог подойти к ним крадучись, как ниндзя? Тогда господа полицейские могли бы услышать интересный разговор. – И Мацумура весело рассмеялся.

– Ну и что? Что было потом?

– Да ничего не было. После этого я вернулся к компании, которая развлекалась у костра. Я даже не заметил, когда ушел Фуэкодзи. А Тасиро вообще молчал. Это все, что мне известно. На этом я заканчиваю свой доклад. – Киндзо Фудзита соскочил со своего стула, встал по стойке «смирно» и отдал честь.

– Начальник, может, пойдем посмотрим дом номер семнадцать?

После тайфуна в кемпинге проживающих было немного, поэтому семнадцатый домик не был занят.

«Собачий домик» стоял не на земле, а на четырех столбах высотой около метра, которые были соединены между собой. Для того чтобы попасть внутрь, нужно было подняться по трем ступенькам деревянной лестницы и открыть дверь, сколоченную из грубых досок. Дощатый пол, хотя и был устлан тремя татами, пропускал сырость.