Оболтус для бизнес-леди

У Любы тоже кружилась голова и дрожали коленки. «Тот самый» оказался именно Тем Самым, и это приятно смущало. По сути, незнакомый мужчина привлекал ее настолько, что сердце замирало от новых чувств. Что бы сказала бабушка? «От судьбы не уйдешь. Можно петлять, сворачивать, но…» Люба коротко вздохнула и покосилась на Шурыгина. Он ей нравится. Очень. Да. И стоило это признать, как тут же стало жарко. Что бы сказала бабушка? «Дорогая моя, в тебе наконец-то забурлила цыганская кровь!»

– Я преподаю в школе, – повторила Люба, потому что за столом повисла пауза.

Егор удивленно посмотрел на Петра Петровича: «Не ожидал! Раньше ваш интерес никогда не был обращен в сторону педагогики».

А Петр Петрович не менее удивленно смотрел на Любу. В его душе она была цыганкой, гадалкой, представлялась в декорациях салона. Свечи, браслеты, книги, карты… Но оказывается, все иначе. Да, она и цыганка, но еще и учитель.

– А еще я ухаживаю за растениями в оранжерее Ботанического сада, – дополнила Люба, убирая черный локон за ухо. Тонкие серебряные браслеты съехали сначала к локтю, а затем обратно вниз. Звяк-звяк-звяк…

«Поздравляю, Петр Петрович, – усмехнулся про себя Егор, – она необыкновенно хороша». Не удержавшись, он подался вперед и с обольстительной улыбкой Дон Жуана произнес:

– Люба, позвольте предложить вам шампанского. – Он подхватил чистый бокал и выдернул бутылку шампанского из металлического ведерка со льдом.

Подобные ухаживания не могли понравиться Петру Петровичу – он сам, сам должен был проявить внимание к Любе! «Кречетов, не смей!»

– Спасибо, – ответила она, посмотрела в сторону музыкантов и тихо добавила: – Что-то не хочется.

«Молодец», – похвалил Егор, но все же налил шампанское в бокал.

– А где вы познакомились? Здесь? – продолжил он бесцеремонный допрос.

– Нет, в салоне, – так же просто ответила Люба, повернулась к Петру Петровичу и сказала ему: – Пожалуйста, пойдемте танцевать.

Не зная, куда пристроить сумочку, она поднялась, оглянулась и вновь задержала взгляд на музыкантах. Она и не думала, что ей будет так хорошо на этом вечере, рядом с Петром Петровичем Шурыгиным. Вот только помпезная обстановка все же давила – это была не ее атмосфера, слишком чужая. Несмотря на простор зала, на праздник, здесь не было свободы, к которой она привыкла. А может, Любу расстраивало то, что Петр Петрович явно был человеком обеспеченным, и это отодвигало их друг от друга. Он оставил бабушке визитку, но где она, что на ней было написано?

– Конечно, – ответил Шурыгин, торопливо поднимаясь. – С удовольствием.

– Давайте сумочку, она вам будет мешать, а я за ней пригляжу, – протянул руку Егор.

Люба, не раздумывая, отдала сумочку – ее звала музыка, там, среди танцующих, она забудет о своих сомнениях.

Петр Петрович взял ее под локоть и повел к сцене. А Егор, дождавшись, когда они смешаются с толпой, открыл сумку, ловко достал паспорт и пролистнул его, профессионально фотографируя взглядом.

– Ермошина Любовь Викторовна, тридцать пять лет, не замужем, адрес…

* * *

Никита приготовился к взрыву возмущения, к «Этого не нужно было делать», к сердитому взгляду – но реакция последовала иная. Не защитная, а искренняя. Оля дотронулась пальцами до губ и смутилась.

– Мне… – начала она, но осеклась.

– И мне тоже, – улыбнулся он, осторожно, даже робко, убирая с ее лба прядку рыжеватых волос.

– Я не об этом, – тут же смешалась Оля.

– А я об этом, – поддел он, наблюдая, как краснеют ее щеки.

– Хорошо, я тоже…

– Что тоже?

– И мне тоже…

– Отлично.

– Да?

– Ага.

– Папа и твой папа…

– Наверняка очень заняты.

– Но… – Оля огляделась, боясь, что взгляды присутствующих обращены исключительно на них. – Но…

– Хочешь шампанского?

– Да, – торопливо ответила она и устремилась к столу. Но через три шага каблук предательски подвернулся, Никита мгновенно уверенно поддержал Ольгу.

– Спасибо… – буркнула она.

– Не за что, – ответил он.

– Мне…

– И мне тоже.

– Я не об этом.

Резко развернув Олю к себе, Никита заглянул в ее глаза.

– Шампанского, – вновь предложил он.

– Да, – опять согласилась она.

– Я провожу.

– Спасибо.

Они немного постояли, глядя друг на друга, а затем вместе направились к столу. Оба дышали намного чаще, чем десять минут назад.

За столом сидел Егор, и его взгляд смутил Олю еще больше. «Доберман», – подумала она без всякой злости и опустилась на стул. Это же благодаря ему она оказалась в Домодедове, благодаря ему встретила Никиту. Конечно, Кречетов – тот еще фрукт, никогда не поймешь, на чьей он стороне, но он хороший. Или сейчас все кажутся хорошими? Оля коротко улыбнулась и протянула руку к бокалу. Нет, она сейчас не будет думать ни о чем плохом, она сейчас счастлива.