Человек, который улыбался

– Я сказал все, что знаю.

Валландер положил трубку и сел, чувствуя, как в нем темной волной закипает ярость.

15

Следователь Уве Ханссон приступил к работе во второй половине дня 25 ноября. Он был на курсах повышения квалификации в Хальмстаде, где в течение месяца изучал компьютерные методы борьбы с преступностью. Когда произошло убийство Стена Торстенссона, он позвонил Бьорку и спросил, не прервать ли ему занятия и вернуться в Истад. Но Бьорк сказал, чтобы он продолжал обучение. От Бьорка же Ханссон узнал, что Валландер вернулся на службу. Он в тот же вечер позвонил домой Мартинссону – узнать, правда ли это. Мартинссон подтвердил сказанное Бьорком, причем добавил, что он никогда не видел Валландера таким энергичным, как в эти дни.

Но даже располагая этими сведениями, Ханссон оказался не подготовлен к новому повороту служебной ситуации. После ланча он прошел по коридору и остановился перед дверью кабинета, в котором работал в отсутствие Валландера. Теперь, разумеется, кабинет вернулся к его прежнему хозяину. Ханссон постучал, зашел в кабинет – и чуть не упал в обморок от страха. Валландер стоял посреди комнаты с занесенным над головой стулом, при этом физиономия у него была настолько свирепой, что Ханссон заподозрил, что Валландер свихнулся. Увидев Ханссона, Валландер тут же поставил стул на пол. Постепенно выражение его лица снова стало нормальным, но этот эпизод впечатался в сознание Ханссона. Он никому об этом не рассказал, но долго еще ждал, что Валландера вот-вот увезут в сумасшедший дом.

– Извини, я не вовремя, – пробормотал Ханссон, с опаской наблюдая, как Валландер ставит стул на место.

– Это ты меня извини, я тебя напугал, – сказал Валландер. – Меня вывел из себя телефонный разговор. Это даже хорошо, что ты зашел – иначе я бы впечатал стул в стену.

Они присели – Валландер за письменный стол, а Ханссон – на спасенный им от бесславной гибели стул для посетителей. Несмотря на долгие годы совместной работы, Валландер почти не знал Ханссона. Они были очень разными, часто расходились во мнениях, а если начинали спорить, ссорились. Но Ханссон был толковым следователем, и Валландер это ценил. Он был резок, ершист, с ним иногда было трудно работать, но при всем при этом он был скрупулезен и упорен, и нередко удивлял коллег превосходными разработками, решающим образом менявшими ход следствия. За последний месяц Валландер несколько раз вспоминал Ханссона – его отсутствие ощущалось довольно сильно. Он даже подумывал об отзыве Ханссона с курсов, несколько раз собирался поговорить с Бьорком, но так и не собрался.

Он также знал, что именно Ханссон меньше всех бы сожалел, что Валландер оставил службу в полиции. Ханссон был очень честолюбив, что, впрочем, у полицейского далеко не всегда является недостатком. Но Ханссон так и не примирился с тем, что после смерти Рюдберга его невидимая мантия досталась не ему, а Валландеру. Он считал, что она по праву принадлежит ему. Но все сложилось по-иному, и Валландер чувствовал, что Ханссон до сих пор ему этого не простил.

К тому же Валландера раздражала патологическая страсть Ханссона к игре на тотализаторе. Его письменный стол был вечно завален программками скачек и бегов, а также листками с бесконечными рядами цифр в самых замысловатых комбинациях. Валландер не сомневался, что Ханссон половину рабочего времени занимается тем, что пытается вычислить, в каком порядке прибегут к финишу сотни лошадей на десятках ипподромов Швеции. И еще – Ханссон ненавидел оперу.

А сейчас они сидели друг напротив друга, и Валландер думал, что возвращение Ханссона с курсов поможет им резко уменьшить следственную нагрузку и более справедливо поделить работу между членами группы. Только это было важно, и больше ничего.

– Значит, ты вернулся, – сказал Ханссон. – Последнее, что я слышал – ты собирался увольняться.

– И уволился бы, если бы не убийство Стена Торстенссона.

– А потом ты вычислил, что и старика Торстенссона убили. Что это была вовсе не автокатастрофа, как мы поначалу думали.

– Убийство было ловко замаскировано, – сказал Валландер. – Мне просто повезло, что я заметил эту ножку от стула.

– Ножка от стула? – вопросительно посмотрел на него Ханссон.

– Тебе надо как можно быстрее войти в курс дела. И хочу еще раз сказать: ты нам очень нужен. Особенно после этого телефонного разговора.