Обманутые надежды, или Чего не прощает любовь

Слова Марата растрогали Лейсан, и она сменила свой тон на более доброжелательный:

– Тома, а может, и в самом деле поедем? Не каждый день тебе посторонний человек помощь предлагает. Мне на работу только через два дня. Я пока с тобой побуду, а уже потом решу, что делать.

– Так, а я на этой даче всю жизнь сидеть буду?

– Ну не всю жизнь, а посидеть придётся. Уж лучше сидеть вдали от Влада и размышлять о том, как выбраться из крайне неприятной ситуации, чем сидеть во владениях Влада и под его чутким надзором предполагать, помрёшь ты сегодня или завтра.

Немного пришедшая в себя Лейсан достала спортивную сумку и направилась в комнату, чтобы собрать необходимые вещи.

– Я мигом. Только самое необходимое покидаю. Я-то всего на два дня, а вот Томка неизвестно на сколько задержится. Домой ей нельзя. Это опасно.

Пока Лейсан собирала вещи, мы с Маратом стояли в коридоре, стараясь не смотреть друг другу в глаза.

– Не думала я, что ты приедешь. – Я чувствовала себя неловко. Человек живёт себе спокойно, никому не мешает, а тут раз – и его начинают грузить чужими проблемами. Вернее, даже не так. Он сам начинает грузиться чужими проблемами, и, похоже, ему это нравится.

– А я вот подумал, дай заеду. Ты же мне сама сказала, что тебе укрыться негде.

– Ты не переживай. Лейсан через пару дней на работу. Да и я долго на твоей даче не задержусь. Мы только хорошенько выспимся, всё обдумаем и шибко стеснять тебя не будем.

– Да вы меня особо и не стесните. Я редко на даче бываю.

– Чего так?

– Работы полно. Мне дачей заниматься некогда. Но как только свободная минутка выпадает – приезжаю с удочкой посидеть, рыбку половить или шашлычок сделать.

Марат меня порадовал – он не волшебник, явившийся спасти принцессу от разбойников, а обыкновенный мужчина, который решил сделать что-то полезное для понравившейся ему женщины. Правда, мне было совершенно непонятно, чем именно я смогла ему понравиться. Нормальные люди от таких просто шарахаются.

Марат потянулся к моей щеке и провёл по ней влажной ладонью.

– Ты ужасно выглядишь. Надо было поспать.

– Можно подумать, ты видел меня другой.

– Вчера ты выглядела получше.

– Не говори ерунды. Вчера я выглядела в сотни раз хуже. У меня был стресс.

– А сегодня?

– Сегодня я в послестрессовом состоянии. Сегодня я вся в раздумьях по поводу своих дальнейших действий.

– Твоё дальнейшее действие должно быть только одно: лечь в постель и хорошенько выспаться.

Лейсан вышла из комнаты с огромной, туго набитой сумкой в руках. Я посмотрела на сумку и, несмотря на чудовищность ситуации, не могла не улыбнуться.

– Ты куда собралась?

– На дачу, – невозмутимо ответила она.

– А побольше сумки не было?

– У меня есть ещё больше. Я ж не только на себя одну вещей набрала, но и на тебя тоже.

– Я Марату пообещала, что мы его долго стеснять не будем, а ты с такой здоровенной сумкой выползла. Как на курорт собралась.

– Так я взяла всё только самое необходимое. Ничего лишнего.

– Лейсан всё правильно сделала, – поддержал мою подругу Марат. – Женщина в любой ситуации должна оставаться женщиной. Лейсан, давай сумку. Не люблю, когда женщина тяжести носит.

Лейсан отдала сумку Марату и пробубнила себе под нос:

– А я и не думала, что в наше время ещё существуют мужчины, которые и тяжёлую сумку помогут отнести, и от неприятностей спрятать.

– Уж не знаю, с кем вы общались и где вы своих мужчин откапывали.

– Да нигде мы их не откапывали. Они сами откапывались. И все, как на подбор. Нарочно не придумаешь. Это ты вот у нас выискался редкостный экземпляр.

– Девчонки, я не знаю, где и с кем вы общались, но вы говорите жуткие вещи, и мне за наших мужиков становится стыдно.

– Мне тоже за них стыдно, – согласилась Лей-сан. – Нам стыдно, а им хоть бы хны. Я вот недавно в Сочи отдыхала. В аэропорту у моего чемодана колёсики повылетали. А чемодан просто громадный. Пришлось тащить на себе. Иду, горбачусь, а рядом мужички почти налегке проходят, и ни один из них не поможет. А когда на регистрацию подходила, так они мне ещё и пинков надавали, чтобы побыстрее к стойке подбежать и зарегистрироваться. Один так своим пузом шуранул, что я в другую очередь улетела. Хоть бы извинился. Фига два. А в самолёте я на последнем ряду сидела. На обед давали рыбу и курицу на выбор. Рыбы осталась последняя порция, а я именно рыбу хотела.

Стюардесса стала вежливо извиняться. Смотрит на меня и соседа, мол, поделите сами, кому курица, а кому рыба. Я на сидевшего рядом мужчину посмотрела жалостливым взглядом и говорю: «Мужчина, извините, у меня диатез. Мне курицу нельзя. Можно я рыбу съем?» Вместо того чтобы мне уступить, он рыбу прямо у стюардессы из рук вырвал и стал быстро-быстро жрать. Я ему со злости свою курицу отдала. «На мужик, подавись! Чтоб она тебе поперёк горла встала!» Так что же вы думаете, он мне спасибо сказал и курицу мою следом за рыбой себе в желудок и закинул. Схомячил и даже не поморщился. Спросил, гад, может, я еще и булочку не хочу. Вот такие экземпляры мне встречаются постоянно.