Обманутые надежды, или Чего не прощает любовь

Я села на старенькую табуретку, положила руки на колени и стала наблюдать за тем, что же будет дальше.

– Дед, ты зачем нашего француза спёр?! – воинственно спросила Валентина и так грозно нахмурила брови, что мне самой стало не по себе, не говоря уж о старике.

– Какого ещё француза? – опешил тот.

– Самого настоящего, из Парижа. Того самого, который у меня на даче был закрыт.

– Валя, не брал я никакого француза, – дрожащим голосом стал убеждать дед.

– А я тебе говорю, что брал! Без спроса взял. Спёр самым наглым образом. Тоже мне вор-тихушник. За тобой глаз да глаз нужен. Я отвернуться не успеваю, как ты у меня обязательно что-нибудь сопрёшь.

– Валя, да что ж ты такое говоришь-то? Наговариваешь на пожилого человека.

– Я сама уже почти пожилая, так что ты меня этим не упрекай, меня с самого детства учили, что чужое брать никогда нельзя. Когда брат в детстве яблоки в чужом саду воровал, мать его по рукам била. А ты у меня сначала кастрюлю спёр…

– Какую ещё кастрюлю?

– Новую, которую я по телерекламе покупала. Потом несколько бутылок домашнего вина подрезал. Банки трехлитровые тоже пропали. Я их для засолки помидоров и огурцов привезла. Видимо, ты в них сам насолил. Бутылка дорогущего коньяка тоже пропала. Она в кухонном шкафу спрятана была. Да много чего пропало. Просто я всегда молчала, не до этого было. А ты так оборзел, что в завершение всего немощного француза утащил. Только ты не учёл, что француз – это не бутылка коньяка и за него я с тебя спрошу по полной. Эх, дед, до седых волос дожил, а такими вещами занимаешься. Метешь всё, что под руку подвернётся.

– Да не брал я никакого француза, – тихонько стал пятиться к стене дед. – Мне чужого не надо. У меня вообще привычки воровать нет. Я даже французского языка не знаю. На кой сдался мне этот француз.

– А с ним французский язык знать не надо. Он по-русски так хорошо шпарит, что тебя научить может.

Валентина вскочила, ударила кулаком по стене и закричала так громко, что от страха деда Матвея откинуло на приличное расстояние.

– Осади нашего француза на место, или мы сейчас с тобой по-другому разговаривать будем!!! Взял без спросу, положи на место! Сейчас сюда казанские приедут и с тебя всю правду вытрясут. Только ты от них пощады не жди.

Я так аккуратненько к стеночке придвинулась на всякий случай и как глупая кукла захлопала ресницами, совершенно не понимая, что должна делать.

Глава 24

Перепуганный дед попятился назад и, упёршись в стену, запричитал:

– Валюша, не надо кричать… Я и сам не знаю, как так получилось. Я не хотел. Честное слово, не хотел…

– А я сразу поняла, что это ты сделал. Если француз в гостинице не объявлялся и в Париж не улетел, то больше это сделать некому.

Валентина посмотрела в мою сторону и объяснила:

– Дед Матвей мой дом охраняет, следит за ним, когда никого нет. Подрабатывает. Когда ребята каких-нибудь должников привозят, то деда оставляют за ними следить. Он свою работу всегда аккуратно выполняет. Добросовестно. Так что у него неплохая прибавка к пенсии всегда есть и лишняя бутылочка чего-нибудь горячительного.

Валентина вновь повернулась к деду и грозно спросила:

– Ты зачем дубликат ключа сделал?

– Сам не знаю, – пожал тот плечами.

– А кто знает?

– Ключ-то один. Думаю, дай сделаю. На всякий случай. Вдруг потеряется.

– Хитрый ты, дед. Ох хитрый. А как ты узнал, что француз в доме?

– Да Лёня меня сам позвал по стопке выпить и костей моей собаке дал. Слово за слово. Я его спросил, кого на этот раз привезли, а он и сказал, что настоящего француза, из самого Парижа, что у этого француза денег много и что он будет тут сидеть, пока больших денег за него не дадут. Мы с ним хорошенько выпили, я домой собираться начал и Лёне на всякий случай сказал, что если он не хочет оставаться в доме, то пусть едет в город, а я за французом сам послежу. Но Лёня, царство ему небесное, наотрез отказался. Говорит, что француз важная птичка, можно сказать, что даже особо важный и почётный узник, поэтому Влад дал приказ Леониду лично его охранять. Вот, собственно, и всё.

– А дальше-то что?

– Дальше я сделал вид, что ушёл, а сам не ушёл.

– Ну, дед, ты даешь. Как это понимать?

– Я, по большому счету, и не собирался этого француза красть. Как-то обстоятельства сами так сложились.

– Ты хочешь сказать, что ты его против воли своей украл?

– Валюта, я же тебе говорю, что сам не знаю, как так получилось. Наваждение какое-то посетило меня на старости лет. Я увидел, что Лёня с девушкой в комнате закрылся, и своровал этого проклятого француза. Будь он тысячу раз неладен. Перетащил его оттуда в чулан.