Том 21. Письма 1888-1889

Всем Вашим поклон. Будьте здоровы и благополучны. В Москву еду 2–3 сент<ября>.

Ваш А. Чехов.

Пишите.

Чехову Ал. П., 13 августа 1889 ^*

672. Ал. П. ЧЕХОВУ

13 августа 1889 г. Сумы.

Журнальный лилипут!

В благодарность за то, что я не запретил тебе жениться ^* , ты обязан немедленно надеть новые штаны и шапку и, не воняя дорогою, пойти в магазин «Нового времени». Здесь ты: во-1-х) возьмешь 25 экз. «В сумерках» и 25 экз. «Рассказов» и с помощью кого-нибудь из редакционных доместиков ^* отправишь сии книжицы через транспортную контору по нижеследующему адресу: «г. Ялта, Даниилу Михайловичу Городецкому»;

во-2-х) возьмешь гроши, причитающиеся мне за книги, и немедленно вышлешь мне, чем премного обяжешь, ибо я сижу без гроша в кармане и выехать мне буквально не с чем.

Исполнение первого пункта ты можешь варьировать так: взявши книги, поехать в контору «Осколков» и завести там с Анной Ивановной такой разговор:

Ты. Здравствуйте. Не сделал ли Лейкин распоряжение об отсылке в Ялту Городецкому своих книг?

А. И. Да, сделал.

Ты. Так не будете ли вы любезны к Вашей посылке присоединить и сии книжицы? Я уплачу часть расходов… и т. д.

Если ты не исполнишь моих приказаний, то да обратится твой медовый месяц в нашатырно-квасцово-купоросный!

Писал и упрекал в нерадении

Твой брат и благодетель.

Леонтьеву (Щеглову) И. Л., 29 августа 1889 ^*

673. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ)

29 августа 1889 г. Сумы.

29 авг.

Милый Жанчик, в субботу я еду в Москву и прошу Вас адресоваться по-зимнему, т. е. Кудринская Садовая, д. Корнеева. Если в сентябре будете в Москве, то уж застанете меня вполне и всесторонне водворившимся.

Очень рад, что Вы охладели к Мельпомене ^* и вернулись в родное лоно беллетристики. Теперь Вы будете писать по одной пьесе в 1–2 года, иметь успех и считаться все-таки не драматургом, а беллетристом. Так и нужно. Я бы лично бросил театр просто из расчета: драматургов 300, а беллетристов почти совсем нет. Да и, между нами говоря, театр не дает столько денег, сколько наша проза. Ваши «Фамочка» и «Петух» ^* дали, небось, вдвое больше, чем «Театралы» и «Дачный муж».

В этот сезон я ничего не дам для театра, ибо ровно ничего не сделал. Начал было «Лешего» ^* (в мае и июне), но потом бросил.

Пишу теперь повестушку, которую публика узрит в печати не раньше ноября. В сей повести, изображая одну юную девицу, я воспользовался отчасти чертами милейшего Жана ^* .

Где Баранцевич? Если встретитесь, то попросите его, чтобы он прислал мне свой адрес.

Всё мое семейство здравствует и шлет Вам поклон. Когда будете в Москве, приходите чай пить, обедать и ужинать. Поговорим про Вашу роковую бабушку ^* , трагический смех и адски мелодраматический почерк.

Мне пишут, что в «Предложении», которое ставилось в Красном Селе, Свободин был бесподобен; он и Варламов ^* из плохой пьесёнки сделали нечто такое, что побудило даже царя сказать комплимент по моему адресу. Жду Станислава и производства в члены Государственного совета.

Видаетесь ли с Билибиным? Очень милый и талантливый парень, но под давлением роковых обстоятельсгв и петербургских туманов превращается, кажется, в сухаря чиношу.

Погода великолепная. Нужно бы работать, а солнце и рыбная ловля за шиворот тащат прочь от стола.

Поклонитесь Вашей жене и будьте счастливы, как Соломон в юности.

Ваш А. Чехов.

Плещееву А. Н… 3 сентября 1889 ^*

674. А. Н. ПЛЕЩЕЕВУ

3 сентября 1889 г. Сумы.

3 сентября 89, Лука.

Сим извещаю Вас, милый Алексей Николаевич, что сегодня в 4 часа ночи при 2 градусах тепла, при небе, густо покрытом облаками, я выезжаю на товарно-каторжном поезде в Москву. Предвкушая эту интересную поездку, заранее щелкаю зубами и дрожу всем телом. Адрес у меня остается прошлогодний, т. е. Кудринская Садовая, д. Корнеева.

Сегодня я написал Анне Михайловне, что рассказ для «Сев<ерного> вестника» уже готов ^* , и просил у нее позволения подержать его у себя дома и не высылать ей до следующей книжки. Я хочу кое-что пошлифовать и полакировать, а главное, подумать над ним. Ничего подобного отродясь я не писал, мотивы совершенно для меня новые, и я боюсь, как бы не подкузьмила меня моя неопытность. Вернее, боюсь написать глупость.

---