Вредная привычка жить

    Солька забегала по комнате еще быстрее.

    – Пока нас только пугают, нагнетают, чтобы мы запаниковали, захотели бы деньги перепрятать или еще что, может, за нами следят…

    – Уж лучше сразу бы наше богатство потребовал, и все!

    – Нет, пусть все будет как есть, у этой медали две стороны: он пытается нас запугать и сделать слабыми, а мы имеем драгоценное время, чтобы узнать, кто этот человек.

    Я откинулась на диван и закрыла глаза. Стройный ряд моих сослуживцев медленно проплывал передо мной…

Глава 28

    Меня радует то, что список подозреваемых готов, и очень огорчает то, что Солька ходит в районную библиотеку

    Первым делом я решила еще раз поговорить с Юрой. Думаю, после истории с кассетой он проникся ко мне достойным моей персоны трепетом и охотно ответит на несколько моих вопросов.

    Мне повезло: Любовь Григорьевна своими острыми пальчиками доломала свой компьютер, и Юра пришел его чинить.

    Мне нужно было как-то выпроводить свою любимую директрису, и я, нарушая все свои принципы, а именно – никогда не финтить с сердечными отношениями, отвела ее в сторонку.

    – Вы бы сходили куда-нибудь, – сказала я, – может, вам журнальчики какие надо купить?

    – Зачем? – непонимающе уставилась на меня Любовь Григорьевна.

    Да затем, сушеная креветка, что меня того и гляди прибьют где-нибудь из-за каких-то трех миллионов долларов!

    – Ну как вы не понимаете? – мягко начала я. – Мужчины же между собой тоже сплетничают…

    Я сделала многозначительную паузу и для большей значимости подняла брови вверх.

    – И что? – поинтересовалась Любовь Григорьевна.

    – А то, что, возможно, Крошкин что-нибудь говорил о вас Юре. Ну понимаете, о чем я?

    – Понимаю, – заблестели глазки вместе со стеклышками в очках.

    – Так вот, идите погуляйте, а я все узнаю.

    – Неужели ты сделаешь это для меня? – взволнованно сказала Любовь Григорьевна.

    Хорошо, мне стыдно – этого вы ждали?

    – Пара пустяков.

    – Юра, – бодро провозгласила директриса, – ты тут сам со всем этим разберись, я же все равно ничего в этих проводах и программах не понимаю, а я сбегаю на почту, что-то перестали они приносить мою прессу.

    Я облегченно вздохнула.

    Любовь Григорьевна надела курточку – она у нее сейчас числилась в новинках – и, повертевшись передо мной, спросила:

    – Ну как?

    – Чудно, – кивнула я, – и цвет с вашими мыслями очень гармонирует.

    – Бежевый? Почему?!

    Буду я ей тут объяснять, что у нее в голове сейчас одна сплошная вареная сгущенка… Я сделала знак, что пора бы ей удалиться, и, не дождавшись ответа, Любовь Григорьевна вылетела из кабинета.

    Юра прошептал что-то возмущенное монитору, пару раз задумчиво постучал пальцами по столу и изрек:

    – Знать бы, откуда руки растут у твоей начальницы…

    – Не сноби, – сказала я, – она – женщина ненормальная и чуткая, а такие люди не могут дружить с техникой и, кстати, сами же от этого страдают.

    – Она, видите ли, не может, а я чини, – заворчал Юра.

    – Работа у тебя такая, так что не гунди.

    Я немного помолчала и спросила:

    – Кассету-то уничтожил?

    – Ага, – кивнул Юрка, сразу становясь добрым, пушистым и ручным.

    – Все же интересно: кто это снимал?

    – Зачем тебе это, было и было…

    – А вдруг мне тоже захочется покуролесить с кем-нибудь, а меня нагло снимут!

    – Так ты же не замужем, зачем тебе-то беспокоиться?

    – Отличная логика, я тебе что – порнозвезда?

    – Все у вас, девчонок, сложно, – покачал головой Юра.

    – Да куда уж нам! А Зинка-то как на все это отреагировала?

    – Посмеялась, ей, в общем-то, все равно, и потом, не ее это проблемы.

    – Я на ее месте прибила бы этого охотника за сладеньким.

    – Мне кажется, – сказал Юра, выбирая диск из стопки, – что ей эта ситуация даже льстила.

    – Почему?

    – У нее раньше был длительный роман с Семеновым Борисом Александровичем.

    – С кем?! – изумилась я.

    – Да с Семеновым, который планированием занимается.

    – Поняла, – закивала я, ожидая продолжения.

    Вообще-то, я сразу поняла, о ком идет речь, но просто это мне показалось невероятным… Волшебный мужчина был мною столь нелюбим, что даже по отношению к Зинке я, пожалуй, теперь буду испытывать легкое раздражение.