Не было печали

— Не знаю. Может, потому, что кто-то утащил у меня ракетку для сквоша прямо из раздевалки, пока я был в зале. Потом я подумал, а не грабят ли это банк Стине? В голову всегда лезут разные подобные вещи, когда мозги ничем особо не заняты, правда? Затем я поехал домой и стал готовить лазанью. Стине любила лазанью. — Гретте попытался улыбнуться. Из глаз его опять потекли слезы.

Чтобы не видеть, как плачет взрослый мужчина, Харри остановил взгляд на листке бумаги, где Гретте что-то писал в момент их прихода.

— Вы за последние полгода снимали крупные суммы с банковского счета. — Беате говорила жестко; в голосе звучали металлические нотки. — Тридцать тысяч крон в Сан-Паулу. На что вы их потратили?

Харри с изумлением посмотрел на нее. Казалось, происходящее ничуть ее не трогает.

Гретте улыбнулся сквозь слезы:

— Мы со Стине отпраздновали там десятилетний юбилей свадьбы. Она взяла отпуск чуть раньше и поехала туда за неделю до меня. Мы впервые не виделись с ней так долго.

— Я спросила, на что вы истратили тридцать тысяч крон в бразильской валюте, — не унималась Беате.

Гретте посмотрел в окно.

— Это мое личное дело, не находите?

— А мы ведем дело об убийстве, господин Гретте.

Гретте повернулся к Беате и смерил ее долгим взглядом:

— Вас наверняка еще никто не любил. Я прав?

Лицо Беате помрачнело.

— Немецкие ювелиры в Сан-Паулу считаются лучшими в мире, — сказал Гретте. — Я купил то кольцо с бриллиантом, которое было на Стине, когда она умерла.

Пришли двое санитаров и забрали Гретте. Наступило время обеда. Харри и Беате проводили его взглядом, стоя у окна и ожидая, когда санитар и их выведет из здания.

— Весьма сожалею, — сказала Беате. — Я вела себя глупо… я…

— Все в порядке, — попытался успокоить ее Харри.

— Мы всегда проводим проверку финансовых дел всех, кто имеет отношение к ограблению, однако здесь я, похоже…

— Я же сказал, Беате, все в порядке. Никогда не жалей о том, о чем спросила, — только о том, о чем не спросила.

Наконец явился санитар и выпустил их из комнаты.

— Сколько времени он еще пробудет здесь? — спросил Харри.

— В среду его отошлют домой, — откликнулся санитар.

В машине по дороге к центру Харри спросил Беате, почему санитары всегда именно «отсылают домой» поправившихся пациентов. Они ведь не обеспечивают их перевозку, да и куда именно ему ехать, пациент решает сам. Так почему бы не говорить «отпустить домой» либо «выписать»?

У Беате не было никаких мыслей на этот счет, и Харри, поглядев на сумрачное небо, подумал, что начинает становиться старым ворчуном. Прежде он был просто ворчун.

— Он изменил прическу, — сказала Беате. — И надел очки.

— Кто?

— Санитар.

— Да? А не похоже было, что вы знакомы.

— Мы и не знакомы. Однажды я видела его на пляже у Хука. И в «Эльдорадо». И на Стортингс-гате… По-моему, лет пять назад.

Харри с интересом посмотрел на нее:

— Я и не знал, что это твой тип мужчины.

— Вовсе и не мой, — сказала она.

— Ах да, — спохватился Харри. — Как же я забыл, ведь у тебя в этом смысле мозги набекрень.

Девушка улыбнулась:

— Осло — маленький городишко.

— Ах вот как? Сколько раз ты видела меня, прежде чем пришла на работу в Управление?

— Один раз. Шесть лет назад.

— И где же?

— По телевизору. Ты тогда распутал это дело в Сиднее.

— Хм. Должно быть, это произвело на тебя впечатление.

— Помню только, мне было досадно, что из тебя сделали героя, хотя на самом-то деле ты облажался.

— То есть?

— Ты должен был отдать преступника под суд, а не убивать его.

Прикрыв глаза, Харри подумал о том, какой вкусной будет первая затяжка, когда он закурит, и даже потрогал пачку во внутреннем кармане. Вытащив сложенный листок бумаги, он показал его девушке.

— Что это? — спросила она.

— Та страничка, на которой Гретте что-то черкал.

— «Прекрасный день», — прочла она вслух.

— Он написал это тринадцать раз. Немного напоминает «Сияние», да?

— «Сияние»?

— Да ты знаешь — фильм ужасов. Стэнли Кубрик. — Харри бросил беглый взгляд на девушку. — Там Джек Николсон сидит в отеле и раз за разом пишет на листке одну и ту же фразу.

— Я не люблю фильмы ужасов, — тихо сказала она.

Харри повернулся к ней и хотел что-то сказать, однако счел за лучшее промолчать.