Красная сирена

«А что происходит там ?» – спросил его тогда Витали. «Ситуация не блестящая, – ответил Хью­го. – В худшем случае нас ждет тотальная война на Балканах, которая охватит весь регион и дестабилизирует ситуацию даже в бывших советских рес­публиках, в России, Украине… О вероятности ядер­ного конфликта ты, сам знаешь. В „лучшем случае“ сербы согласятся с „мирным планом“ наших де­журных Чемберленов, и тогда на побережье Адри­атики появится своя ЮАР с новыми четниками во главе… Нам придется нанести очень сильный удар до лета».

Их задача была проста. Заставить снять эмбар­го, мешавшее борьбе новых демократических сил, увеличить количество колонн «Колокола свободы», расширить подпольные операции, поставку воору­жений и снаряжения боснийским силам. Тогда Витали мрачно заметил: – Этот чертов вирус размножается. Наши кор­респонденты в Москве сообщают о тесных контак­тах коммунистов с неонационалистами…

Хьюго ничего не ответил. Он имел возможность наблюдать этот новый тоталитарный гибрид вбли­зи. Иногда среди отрядов милиции новых четников попадались русские и украинские наемники. Те, кого они захватили в плен, были либо бывшими ка­гэбэшниками, либо сторонниками крайнего крыла компартии, либо полуграмотными казаками, зара­женными крайним национализмом с оттенком пра­вославного интегризма. Многообещающий конец века…

«А теперь, – думал Хьюго, глядя на солнце, медленно и неотвратимо скатывавшееся к горизон­ту, – дело дошло до того, что появились условия для развития этакой „капиталистической“ копии вируса тоталитаризма. Частный нацизм? Ошелом­ляющее тому доказательство – вся эта сволочная фирма Евы Кристенсен…

Ох, дерьмо, – думал Хьюго. – Неужели в бли­жайшем будущем колоннам «Колокола свободы» придется вести борьбу с новой породой серийных убийц? Раззолоченные нацисты, вампиры, не име­ющие никакой иной идеологии, кроме жестокости и желания унижать других людей, хищники с гладкими лицами и загорелыми телами, реализую­щие себя в убийствах и терроре?»

Неужели именно здесь таится смысл того хао­са, в котором он оказался?

Небо озарилось ослепительным диким светом, и это зарево словно таило в себе ответ.

Внезапное появление Алисы прервало его размы­шления.

– О чем вы думаете, Хьюго?

Ни о чем он не думает, просто наслаждается несколькими мгновениями, украденными у приро­ды, у красоты неба и океана, у песчаного берега и скал, к которым спускается Пинту, засунув руки в карманы. Всей этой светлой безмятежностью сти­хии, деревьев, камней и морских птиц, с криком ле­тающих над волнами.

Девочка казалась взволнованной и одновре­менно заинтригованной. Она явно долгое время размышляла над какой-то проблемой.

Хьюго постарался улыбнуться в ответ как можно дружелюбнее и теплее.

Она не ушла, осталась рядом с ним на вершине дюны и тоже погрузилась в созерцание окружав­шей их красоты.

Там, где дальний конец пляжа заканчивался ма­ленькой скалой, к морю спускались своеобразные бетонные сходни. Они доходили до легкого алюмини­евого строения, которое под оранжевыми сполохами неба казалось сделанным из чистой меди. Ангар для яхты. Именно этот ангар, который Алиса заметила с дороги, привел их сюда. С точки зрения статистики, у них было мало шансов встретить здесь Тревиса, но, с другой стороны, после Одесеиксе им попадалось не так уж много подобных строений. Казалось, его спе­циально установили на пустынной и труднодоступ­ной части побережья. Стоило потратить десять ми­нут на то, чтобы убедиться

Несмотря на строгую функциональность, ангар был по-своему красив. Блестящий металлически­ми боками, простой и чистый, он сиял в лучах про­жектора, освещавшего все пространство вокруг и несоразмерно удлинявшего тени, придавая всему теплый красноватый оттенок.

Хьюго внезапно ощутил, как гармонично все вокруг. Этот уголок мира, находившийся всего в нескольких часах перелета от ада цивилизации, был красивым, подлинным, живым. Казалось, это место существовало здесь всегда и ждало его, что­бы привнести в душу мир и облегчение. А он сам, разве не был он частицей всепоглощающей гармо­нии? Разве он не был просто человеком, живущим в конце двадцатого века, отправляющим в море будущего свои послания в бутылке? Послания самого простого содержания: «Привет, ребята, я был здесь в благословенном 1993 году, мы сумели сделать, что хотели!» Ему захотелось оставить память о се­бе в этом месте, и он нацарапал на большом камне перочинным ножом слово «FOX».