Красная сирена

– Для начала – Фару. Свяжусь с местной поли­цией, задам направление поисков, найду Тревиса – прежде чем это сделает Ева Кристенсен.

Должно получиться. Не может не получиться.

– Знаете, Анита, в верхах недовольны. Во всех кабинетах мне повторяют, что у вас ничего нет… У вас будет очень мало времени на то, чтобы со­брать убедительную информацию.

– Знаю, именно поэтому я должна ехать как можно быстрее.

Хассл хитро прищурился:

– Ладно, полагаю, вы знаете даже номер ваше­го рейса?

Анита едва не хихикнула от радости.

– Да, – подтвердила она. – Через три часа я могу улететь в Фару и окажусь там в конце дня…

Она хотела сказать: уже сегодня я смогу при­ступить к работе, в крайнем случае – завтра утром.

Хассл позволил себе намек на улыбку.

Анита ответила своему шефу широкой благо­дарной улыбкой.

Она собиралась высказать ему свою призна­тельность, но комиссар жестом решительно про­гнал ее за дверь.

Секундой позже она начала действовать.

12

Рано утром, когда они проехали Дижон, Алиса про­снулась. Она села, и Хьюго увидел ее заспанное лицо.

Хьюго снова спросил, не хочет ли она позво­нить отцу, но девочка ответила, что у нее нет номе­ра его телефона. Они проехали еще несколько ки­лометров, прежде чем Тороп озабоченно спросил:

– Но адрес-то у тебя, по крайней мере, есть?

– Да… есть… ну… последний адрес…

– И где он?

Алиса наклонилась вперед, и Хьюго увидел, как она дотронулась до своего лба.

Он обернулся и ответил ей хитрой улыбкой со­общника. Да-а, эта малышка могла бы стать луч­шей ученицей Ари.

– Еще у меня есть фотография. Снимок дома. Она протянула ему через плечо полароидный снимок, и Хьюго искоса взглянул.

– А сколько лет фотографии и адресу?

– Наверное, года полтора…

«Неплохо, – подумал Хьюго, – это может при­годиться».

Около девяти они остановились на большой площадке для отдыха на южной окраине Лиона: бензозаправка, туалеты, кафе, супермаркет. Быст­ро проглотили плотный, но жутко невкусный завт­рак и снова тронулись в путь. Алиса успела приве­сти себя в порядок в туалете автозаправки,

– Что ж, прекрасно. Так почему вы еще здесь? Все утро Хьюго, как выпущенная из ствола

пушки ракета, летел по автобану вдоль русла Роны. В какой-то момент – он и себе не смог бы объяс­нить почему – Тороп поддался искушению; с су­хим щелчком открыл дверцу бардачка. Достал диктофон. Убедился, что кассета вставлена, отвер­нулся от Алисы, изучавшей пейзаж за окном. Вдоль дороги тянулись вверх, убегали назад топо­ля. Хьюго прижал микрофон к губам, медленно за­говорил:

– О необходимости «прямого действия». Здесь и немедленно. Сейчас мы едем сквозь урбанистиче­скую цивилизацию, в то время как неумолимо при­ближается конец света или некто на него похожее. Мысль – это вирус. Он будет распространяться или мгновенно уснет, до лучишх времен, дожидаясь когда его случайно разбудят.

Возможно, книги – опаснейшие бомбы замед­ленного действия. Итак, в этот прекрасный день благословенного 1993 года машина едет по фран­цузской автостраде. Волей невероятной игры судьбы и хаоса двое людей пересекают континент из конца в конец, простые тени времен заката Ев­ропы. Каким-то чудом это рядовое событие рождает беспорядок, потрясение. Значит, остается только рассказывать о жизни, воспринимая опыт как бесконечную трансформацию…

Да, теперь они переживают закат вдвоем. Али­су надо внести в сценарий. Она становится движу­щей силой действа, питаемого энергией самой жиз­ни. Хьюго продолжил:

– Можно начать так: В субботу, 10 апреля 1993 года, в девятом часу утра, юная девочка-под­росток явилась в Центральный комиссариат по­лиции Амстердама… Никто в тот момент не по­дозревал, что очень скоро она поставит на уши полицейские службы всей Европы…

Хьюго прервался, обернулся к девочке:

– Проголодалась?

Алиса отрицательно покачала головой. Потом, перекрикивая шум мотора, спросила:

– Вы писатель? В каком жанре?

Хьюго мгновение помедлил, сомневаясь, что она сможет его понять.

– Не знаю, как тебе объяснить… Это мой первый роман… Роман о конце мира… сегодня я вижу его жанр как боевик на дороге… за маленькой девочкой гонятся полиция и ее мать… один взрослый тип вер­нулся из настоящего ада… – Тороп подавил смешок.

– Но… это ведь наша история, правда?