Красная сирена

Хьюго осушил стакан в три приема, изучая расписание, которое дала ему, обольстительно улыбнувшись, красавица брюнетка в черном пла­тье. При иных обстоятельствах он бы, скорее всего, не устоял.

Алиса приехала сюда без четверти одиннад­цать. Минут за пятнадцать до отправления автобу­са на Гуарду, который ушел ровно полтора часа на­зад…

Полтора часа. Она опережала его на целых сто километров!

Вот дерьмо…

Хьюго заплатил за выпитое двойную цену и пу­лей вылетел из бара, не удержавшись от короткого прощального взгляда на смуглую красавицу-ди­карку.

Сто чертовых километров, даже сто трид­цать, – значит, автобус уже подъезжает к Гуарде, а он только-только выбирается из Саламанки. Хьюго констатировал это печальное обстоятельст­во, изучив карту, расстеленную на пассажирском кресле.

Ему показалось, что прошли века, пока он доб­рался до границы.

14

Солнце стояло высоко в небе, прожигая пляж ос­лепляющими лучами. Стоял апрель, но песок уже прогрелся. Вечный прибой здесь, на диком побере­жье юга Марокко, звучал как военные барабаны. Ева Кристенсен наслаждалась ощущением вклю­ченности в этот ритм. Естественный загар горно­лыжного курорта Куршевель забронзовел под африканским солнцем. Все ее стройное сильное тело напитывалось энергией, словно каждая пора пре­вратилась в фотоулавливающий элемент. На этом пустынном диком берегу шум волн звучал воисти­ну по-вагнеровски – ничего общего с тем баналь­ным «шлеп-шлеп», которое порой различаешь в Сен-Тропе или в Марбелле среди шипения радиоприемников и воплей дебильных юнцов.

В этом месте все ее природные данные дости­гали полного расцвета, сила и ум приобретали бес­конечную мощь. Она была дочерью элементов, солнечной весталкой и сиреной, ее астральное предназначение наконец-то раскрывалось в истинном свете благодаря дому Марса, который так блистательно сходится со знаком Льва… Ничто не сможет ее остановить, она во всех отношениях ис­ключительное существо. Первая женщина в мире, достигшая таких высот.

Она снова подумала о крови и задрожала, губы ее раскрылись в пароксизме желания. Теплая кровь Суньи была чистого, яркого, красного цвета, Ева вспомнила, что уловила тогда особый аромат. Она становится настоящим специалистом – мо­жет, как какой-нибудь супервинодел, определять происхождение и год изготовления… Ее смех раз­несся далеко по пустынному пляжу…

Но главное в другом – кровь Суньи была абсо­лютно здоровой. Благодарение Богу – Ева застав­ляла ее все время сдавать анализы, объясняя, что не хочет подвергать опасности Алису, и только по­том позволила себе то маленькое безумство…

И все-таки она не должна была уступать беско­нечным просьбам Вильхейма. Он мужчина. И не умеет себя контролировать. Он так же зависит от ЭТОГО, как Тревис от тяжелых наркотиков. Бед­ный маленький янки, он тоже оказался непригоден для Великого Проекта.

Видеокассета с Суньей могла бы стать очень опасной для всего их дела, если бы полиция имела хоть малейший шанс найти ее тело. Она стала пер­вой жертвой, которую можно было напрямую свя­зать с Кристенсенами. Чудовищная ошибка, чуть было не перечеркнувшая годы терпеливых усилий. Ах, Вильхейм, ты всего лишь тупой невежествен­ный кретин…

Ева раздраженно перевернулась на живот, подставив спину солнцу.

Черт возьми, – против собственной воли, она вернулась к этим мыслям, – он ничем не лучше тех придурков, недоделанных гангстеров, которые уму­дрились дважды упустить их…

Алиса была с каким-то мужиком… Скорее всего, это человек Тревиса… Господи, как же ей хочется оказаться лицом к лицу с дорогим бывшим мужем…

И дочери ее выходка просто так с рук не сойдет. Она получит хорошую взбучку, которую запомнит на всю жизнь. Что до незнакомца, Ева пока не ре­шила, как с ним поступить – то ли отдать на рас­терзание Сорвану и его парням, то ли заняться им самостоятельно (можно взять бритву – это было бы неплохо – и методично срезать кожу – малень­кими квадратиками, один-два сантиметра, не боль­ше). Ей понадобится один день, чтобы расправить­ся с ним, с перерывами на отдых и еду… Времени хватит, чтобы закончить все и исчезнуть…

Звук приближающихся шагов, приглушенных песком, заставил ее поднять голову и взглянуть в сторону дома, стоявшего на дюне напротив нее.

Мессауд – марроканец, подставной хозяин виллы – торопился к ней с телефоном в руке.