Клан Инугами

Фурудатэ кончил и сложил бумаги в портфель.

И вновь безмолвие воцарилось в комнате, все будто онемели. Все сидели, рассеянно глядя перед собой, быть может, размышляя о том, что сообщил Фурудатэ. Наконец, тишину нарушило смущенное покашливание инспектора Татибана.

— Ну что ж, — обратился он к членам клана Инугами, — после объяснения госпожи Мацуко нам стала понятнее связь между топором, цитрой, хризантемой и недавними убийствами, а теперь давайте вернемся к прошлой ночи. Все вы уже знаете, что господин Томо был найден удавленным в брошенном доме в деревне Тоёхата. Смерть наступила вчера где-то между восьмью и девятью вечера. — Инспектор оглядел лица людей в комнате. — Поэтому я, к сожалению, должен опросить вас всех, чтобы выяснить, что каждый делал в это время. Госпожа Мацуко, не начнете ли вы?

Мацуко метнула в инспектора возмущенный взгляд, но тут же, повернувшись к Киё, спросила совершенно спокойно:

— Киё, когда ушла наставница игры на кото? После десяти?

Киё кивнул без слов. Мацуко снова обратилась к инспектору.

— Вот вам, пожалуйста. Вчера вечером наставница игры на кото, Кокин Миякава, пришла довольно рано, отужинала со мной, а потом мы занимались где-то до начала одиннадцатого. Полагаю, еще двое могут подтвердить это, поскольку должны были слышать звуки кото, — сказала она, мотнув головой в сторону Такэко и Умэко.

— В котором часу вы ужинали?

— Около семи. После этого немного отдохнули, затем я принесла кото. Можете спросить у наставницы, если хотите.

— За это время вы ни разу не выходили из комнаты?

Язвительная усмешка появилась на губах Мацуко.

— Ну, сидели мы довольно долго, так что выходила раза два или три — в туалет… Ах да, еще раз я ходила в центральную часть дома за струной кото. Не знаю, известно ли вам это или нет, но я переехала в этот флигель только потому, что сейчас дом полон гостей. Обычно же я живу в центральной части дома. Ну и что из того, что я выходила — меня не было минут пять-десять не больше…

— За струной кото, значит. — Инспектор чуть сдвинул брови, но тут же счел за благо не развивать эту тему и спросил: — А господин Киё?

— Он был с нами все время, слушал, как мы играем, и кое-чем помогал — к примеру, подавал чай. Кажется, он тоже пару раз покидал комнату, но не на такое время, чтобы успеть добраться до деревни Тоёхата. — Мацуко опять язвительно усмехнулась и закончила: — Думаю, вам следует опросить госпожу Миякава, и вы будете вполне удовлетворены. У нее проблемы со зрением, но она не слепая и, кроме того, похоже, наделена неким шестым чувством.

Значит, у Мацуко и Киё есть алиби.

Инспектор Татибана повернулся к Такэко, но тут вмешалась Умэко:

— Мой муж и я, мы можем засвидетельствовать, где были Такэко и Тораноскэ. Мы с самого утра нигде не могли найти Томо, встревожились и пошли к Такэко за советом. Такэко, и Тораноскэ, и Саёко тоже встревожились и помогли нам обзвонить окрестности — рестораны, кабаре и все такое прочее. В последнее время Томо вел довольно беспечный образ жизни и время от времени посещал подобные заведения, чтобы развлечься.

Умэко продолжала, глядя с ненавистью на Тамаё:

— Таким образом, между восьмью и девятью вечера мы безуспешно пытались обнаружить Томо. Это могут подтвердить и служанки. Кроме того, инспектор, это же очевидно — человек, убивший Томо, это тот же, кто убил Такэ, и совершенно невероятно, чтобы Такэко или Тораноскэ убили своего собственного сына. — Голос Умэко становился все выше, в нем нарастали нотки истерики, и она разразилась слезами.

Наконец настала очередь Тамаё и Макаки, но когда инспектор обратился к ним с этим вопросом, Макака оскалил зубы и прорычал:

— Я же говорил вам — барышня отсыпалась, приходя в себя от зелья, которым ее отравили, и знать ничего не знает. Ну а я стерег ее в соседней комнате с раннего вечера и всю ночь, потому как подумал: а вдруг еще какой мерзавец заявится, чтобы навредить ей.

— Кто может подтвердить это?

— Понятия не имею. За ужином я всем сказал, что барышне нездоровится и я проведу рядом с ней всю ночь.

— В какое время это было?

— Слуги в этом доме ужинают всегда в половине восьмого

— Макака, мне сказали, что у вас есть порванные струны кото.

Глаза Макаки сверкнули, но в ответ он только кивнул, не сказав ни слова.

— Что ж, хорошо, мне хотелось бы взглянуть на них, но это потом, — сказал Татибана.