Очаровательный Синий Чулок

Она отложила телефонную трубку и усмехнулась. Долго выбирала Фаина Григорьевна девушку, примерялась и так и этак: у одной глаза невыразительные, у другой родинка, у третьей губы тонкие. Долго выбирала и остановилась на самой… непредсказуемой. Но, вероятно, именно такая актриса ей и нужна?

– Кто ж ее знает, – протянула Кира и придвинула к себе разложенные на столе фотографии. Выбор сделан. И сделан он Фаиной Григорьевной совершенно самостоятельно.

Глава 4

Если вас подхватило течение и несет вперед с увеличивающейся скоростью, а перед глазами уже начали мелькать кадры из прошлого, значит, впереди вас ожидает встреча с… водопадом. Падайте красиво, возможно, впоследствии именно это послужит вам утешением.

Из заметок великого путешественника, побывавшего в Южной Африке

на реке Замбези и больше никогда не покидающего пределов родного города

– Мужчина, конечно, должен быть помешан на работе, но не настолько же. – Лора прищурилась и кокетливо улыбнулась Комлеву. – Кирилл, скоро ты будешь ложиться спать в пять утра.

– Надеюсь, этого не случится.

– В наш век иначе нельзя, – оторвавшись от куска буженины, произнес светловолосый худощавый мужчина лет сорока. Соня не успела выхватить из разговора его имя и прилепила к нему прозвище Студент. Уж слишком он напоминал красавчика-старшекурсника, уделяющего больше внимания внешности, чем вопросам образования. Даже великоватый пиджак смотрелся на нем пижонисто. – Если я всего один день не появляюсь в офисе, то…

– …то твоя секретарша впадает в уныние, – иронично закончил широкоплечий режиссер, накладывая на тарелку красную соленую рыбу.

«Как же хочется есть!» – подумала Соня, косясь на блинчики. Их осталось всего две штуки, и если учесть, что Ксюша съела сразу три, то, наверное, они действительно вкусные. С одной стороны, ради дела надо бы поскромничать, с другой – вполне можно и поесть. Но ее образ, к сожалению, не предполагает качественного обжорства, включающего бокал мартини со льдом. Она – сухарь. Рыба. И все человеческое ей чуждо.

«Не-а», – мысленно улыбнулась Соня, и через секунду на ее тарелке лежали два блина с грибами. Немного помедлив, она зачерпнула ложкой соус и полила им свой «простецкий» ужин. Да, она скромная гувернантка с хорошим аппетитом – подобное необъяснимое чудо в природе изредка встречается. И раз ее усадили за стол, то…

– А у вас отменный аппетит, Софья Филипповна, – раздался насмешливый голос Лоры. – Но не злоупотребляйте мучным, а то испортите фигуру.

«Вот чему я так и не научилось за годы актерства, так это краснеть по заказу, – усмехнулась Соня, – а надо бы…»

Она «случайно» звякнула вилкой о край тарелки, посмотрела на Лору, сидящую в расслабленной позе, и спокойно, с нотой нравоучения произнесла:

– У здорового человека должен быть хороший аппетит. А фигура – это еще не все, что нужно. И, конечно, я слежу за тем, чтобы питание было сбалансированным.

– Да, фигура – это не все, – многозначительно согласилась Лора и переглянулась с Катей.

Соня почувствовала, как тяжело им сдерживать смех. «Ага, тебе, серая моль, не стоит беспокоиться о фигуре, на тебя все равно никто не посмотрит, даже если напялишь на голову китайский фонарь», – вот о чем они думали.

«Тоска зеленая, – тихо вздохнула Соня и посмотрела на Комлева. – Кирилл Андреевич, спасибо, что пригласили, другая на моем месте наверняка бы уже чувствовала себя идиоткой».

– Блины такие вкусные, что глупо думать о фигуре, – улыбнулась Ксюша и забавно сморщила нос. – К тому же, Лора, вы всегда съедаете не меньше двух штук.

За столом раздались мужские смешки.

– А ты считаешь, сколько я съела?

– Нет, нет! Это просто бросается в глаза, я тут совершенно ни при чем. – Ксюша опустила левую руку на колени, помедлила немного, наслаждаясь вспышкой гнева в глазах врагини, затем быстро сжала локоть Сони и положила руку на стол. – Мне кажется, если хочется есть, то не нужно стесняться. Я читала про анорексию – это страшно, скажу я вам! Настоящая трагедия на ровном месте! – Она округлила глаза, втянула щеки, издала отчаянный стон, вцепилась в скатерть, откинулась на спинку стула и выдала несколько предсмертных судорог, закончившихся тяжелым продолжительным вздохом. – Капут, – просипела она и скривила рот.

Режиссер небрежно бросил вилку, захохотал и зааплодировал. Юрий Яковлевич (какой-то там молодой профессор) замер, потеряв дар речи, худощавый Студент поперхнулся огурцом, остальные гости заулыбались.