ВОПРОС КРОВИ

Автобусы проносились мимо, не замедляя хода, — никто не садился на остановке, никто не сходил. Ребус включил зажигание и углубился в лабиринт улиц, кружа и пробуя то один маршрут, то другой, иногда оказываясь в тупике, из которого приходилось выбираться задним ходом. Ребята гоняли в футбол в уже сумеречном чахлом скверике. Другие мчались на скейтбордах, устремляясь к подземному переходу. Это был их мир и их время суток. Ребус мог бы спросить у них об «Отпетых», но понимал, что эти мальчишки уже усвоили некие непреложные правила: они не станут выдавать членов банды, тем более потому, что голубой мечтой их жизни, возможно, было и самим попасть в нее. Припарковавшись возле квартала невысоких домов, он выкурил вторую сигарету. Ему срочно требовалось отыскать магазинчик, где он мог бы пополнить свой запас, или бар, где выпивохи охотно продали бы ему, и по недорогой цене, несколько штук скверных сигарет. Он покрутил радио — не передают ли что-нибудь сносное, но смог найти только рэп и танцевальную музыку. В магнитофон у него была вставлена кассета, но это был «Сглаз» Рори Галлахера, а он был не в том настроении. Он вспомнил, что одна из вещей называлась «Черт меня дернул». В наши дни такая отговорка в суде уже не котируется, зато появилось множество других. Нет теперь необъяснимых преступлений. Всегда найдется какой-нибудь ученый-психолог, который будет рассуждать о генах, перенесенных в детстве жестокостях, травмах и давлении со стороны взрослых. Всегда разумно и всегда можно использовать как оправдание.

Но почему же погиб Энди Каллис? И почему отправился в ту комнату Ли Хердман?

Ребус молчаливо выкурил сигарету, потом вытащил бриллиант и принялся было его разглядывать, но тут же спрятал в карман, заслышав снаружи какой-то шум. Мальчишка катил приятеля в тележке из супермаркета. Оба посмотрели на него так, словно он был какой-то диковинкой. Впрочем, может быть, он и был здесь ею. Через несколько минут они покатили обратно. И Ребус до упора опустил стекло вниз.

— Ищете чего, мистер? — Катившему тележку было лет девять, возможно, десять — бритоголовый, скуластый.

— Собирался вот с Рэбом Фишером встретиться. — Ребус сделал вид, что смотрит на часы. — А мерзавца этого нет как нет!

Мальчишки были осторожны, но еще не до такой степени, какой достигнут через год-другой.

— Да был он здесь, если только пораньше, — заметил мальчик в тележке.

Урок английской грамматики Ребус решил на этот раз опустить.

— Я ему денег должен, — вместо этого пояснил он. — Думал, он сюда явится. — И Ребус демонстративно огляделся, словно Фишер мог вдруг возникнуть как из-под земли.

— Дайте нам, мы можем передать, — сказал кативший тележку.

— Да что, у меня голова задом наперед или еще что-нибудь не так? — с улыбкой проговорил Ребус.

— Не хотите — не надо, — пожал плечами мальчишка.

— Попробуйте свернуть вон туда, через две улицы. Устроим гонки.

Ребус опять включил зажигание. Устраивать гонки он не хотел. Он и так достаточно приметен, без сопровождения грохочущей тележки.

— Держу пари, что вы сможете раздобыть мне сигарет, — сказал он, вынимая из кармана пятифунтовую банкноту. — Любых, самых дешевых, а сдачу возьмете себе.

Банкнота была буквально вырвана из его рук.

— А что это вы в перчатках, мистер?

— Отпечатки пальцев, знаете ли… — Ребус подмигнул мальчишкам и нажал на газ.

Но и через две улицы ничего не произошло. Доехав до перекрестка и поглядев влево и вправо, он увидел стоявшую у обочины машину и группу людей, заглядывавших внутрь. Ребус притормозил у знака «Уступи дорогу», подумав, что в машину лезут воры. Но потом он понял, что парни просто разговаривают с водителем. Их было четверо. А в машине виднелась лишь голова. Похоже, это были отморозки, и разговор вел в основном Рэб Фишер. Мотор машины издавал тихое урчание даже в нейтральном положении. Не то у него форсированный двигатель, не то выхлопная труба барахлила. Ребус подозревал, что вернее первое предположение. Над машиной потрудились: большой стоп-сигнал сзади, к багажнику прикреплен спойлер. На водителе была бейсболка. Хорошо бы он подвергался нападению, чтобы его душили или ему угрожали. Что-нибудь такое, из-за чего Ребус мог бы немедленно вмешаться, меча громы и молнии. Но это был не тот случай. Ребус различал смех и подумал, что там травят анекдоты.

Один из шайки поглядел в его сторону, и Ребус понял, что слишком замешкался на этом пустом перекрестке. Он свернул на близлежащую улицу новостроек и, проехав ярдов пятьдесят, встал задом к какой-то машине. Он притворился, что смотрит вверх, на окна многоквартирного дома… приезжий, возможно, заехавший за приятелем. Два неторопливых гудка довершили впечатление: отморозки мельком взглянули на него и отвернулись. Ребус приложил к уху мобильник, словно звонил запропастившемуся другу.