ВОПРОС КРОВИ

— Ну, значит, Хердман присел на корточки, — сказал Бобби Хоган, пожав плечами.

— У меня подозрение, что Рэй еще не закончил, — негромко заметил Ребус, а сам подумал, что вряд ли у него родится много вопросов к эксперту.

Переглянувшись с Ребусом, Дафф вернулся к фотографиям.

— Брызг крови на стене нет, — сказал он, обводя кружок на стене. — Однако это не совсем так. Брызги есть, но такие мелкие, что их не различить.

— И что это означает? — спросил Хоган, не скрывая нетерпения.

— Означает это то, что Джеймс Белл, когда в него стреляли, стоял не на том месте, как говорил. Он стоял гораздо дальше, а следовательно, ближе к Хердману.

— И при этом существует эта странная, направленная вверх траектория, — заметил Ребус.

Дафф кивнул, после чего вытянул ящик, а из него — пакет. Пакет был из прозрачного полиэтилена с твердым картонным ободком. Пакет для вещдоков. Внутри лежала сложенная рубашка с пятнами крови, на ее плече отчетливо виднелась дырка.

— Рубашка Джеймса Белла, — объявил Дафф. — И здесь мы находим еще кое-что.

— Следы от пороха, — тихо сказал Ребус.

Хоган повернулся к нему.

— Как это получилось, что ты уже знаешь это? — сквозь зубы процедил он.

Ребус лишь пожал плечами:

— Я мало общаюсь и редко где бываю, Бобби. Мне только и остается, что сидеть и думать о разных вещах.

Хоган кинул на него сердитый взгляд, чтобы Ребус понял, что его ответом он, Хоган, не удовлетворен.

— Инспектор Ребус попал в самую точку, — сказал Дафф, вновь обращая на себя все их внимание. — На телах двух других жертв следов от пороха быть не может. Они были застрелены с некоторого расстояния. Порох оставляет следы, когда дуло пистолета придвинуто к коже или одежде жертвы.

— А у самого Хердмана были такие следы? — осведомился Ребус.

Дафф кивнул:

— Они соответствуют тому, как если бы он приставил пистолет к виску и выстрелил.

Ребус не спеша прошелся вдоль ряда выставленных фотографий. Они мало что говорили ему, в чем и было, собственно, все дело. Лишь проникнув взглядом за поверхность вещей, можно было различить очертания истины. Хоган почесал в затылке.

— Нет, я все-таки не понимаю, — сказал он.

— Странная история, — согласился и Дафф. — Трудно совместить рассказ свидетеля и вещественное доказательство.

— Ну, это с какой точки зрения смотреть. Правда, Рэй?

И опять взгляды их скрестились, а Дафф кивнул.

— Объяснение всегда найдется.

— Тогда не торопись. — Хоган шлепнул ладонями по столу. — Все равно сегодня это для меня самое интересное.

— Попробуем представить дело так, — сказал Ребус. — В Джеймса Белла стрелял почти в упор…

— Человек ростом с садового гнома, — кисло докончил Хоган.

Ребус покачал головой:

— Просто это никак не мог быть Хердман, вот и все.

Хоган вытаращил глаза:

— Погоди-ка…

— Я прав, Рэй?

— Это единственно возможное объяснение. — Дафф потер подбородок:

— Не мог быть Хердман? — эхом откликнулся Хоган. — Ты считаешь, что там был кто-то еще? Соучастник?

Ребус покачал головой:

— Я считаю возможным и даже вероятным, что Ли Хердман застрелил лишь одного человека в этой комнате.

Хоган прищурился:

— И кого же?

Ребус повернулся к Рэю Даффу, и на вопрос ответил тот:

— Себя самого, — сказал он так, словно ответ этот был само собой разумеющимся.

24

Ребус и Хоган сидели в машине Хогана. Мотор работал на холостом ходу. Они молчали вот уже несколько минут. Окошко над передним сиденьем рядом с водительским было открыто, и Ребус курил в него, в то время как пальцы Хогана постукивали по рулю.

— Ну, и что будем делать? — спросил Хоган.

Ответ на этот вопрос у Ребуса уже был готов:

— Тебе же знакома моя излюбленная тактика, Бобби.

— Слона в посудной лавке?

Ребус неспешно кивнул, докурил сигарету и выбросил окурок на дорогу.

— В прошлом она не раз выручала меня.

— Но сейчас дело другое, Джон. Джек Белл — член парламента.

— Джек Белл — шут гороховый.

— Ты его недооцениваешь.

Ребус резко повернулся лицом к коллеге:

— Ты что, колеблешься, Бобби?

— Я просто подумал, что, может быть, мы должны…

— Поберечь свою шкуру?

— В отличие от тебя, Джон, я не большой любитель вламываться, как слон в посудную лавку!