ВОПРОС КРОВИ

Но Ребус не был уверен, что она поняла.

— Ты поддерживаешь связь со своими? — спросил он ее.

— Звоню неукоснительно каждую субботу-воскресенье.

Он знал, что ее родители живы и живут где-то на юге. Мать Ребуса умерла молодой, отец же последовал за ней, когда Ребусу было уже за тридцать.

— Ты мечтала когда-нибудь иметь брата, сестру? — спросил он.

— Наверно. Надо думать. — Она помолчала. — А с тобой что-то произошло, должно быть, да?

— Произошло?

— Ну, не знаю, конечно. — Она задумалась. — Мне кажется, в какой-то момент ты решил, что иметь родных — это плохо, что это расслабляет.

— Как ты могла уже догадаться, я не большой любитель родственного участия, всех этих объятий и поцелуев.

— Наверно. Но кузена своего ты тем не менее только что обнял.

Он сел на кресло рядом с водительским и захлопнул дверцу. Болеутоляющие обволакивали мозг какой-то пенной жижей.

— Давай-ка трогай, — сказал он.

— И куда же? — Она сунула ключ в зажигание.

Ребус вдруг вспомнил:

— Нет, сначала достань мобильник и позвони в фургон.

Она набрала номер и сунула мобильник в его руку. Дождавшись ответа, Ребус попросил к телефону Гранта Худа.

— Грант, это Джон Ребус. Мне нужен номер Стива Холли!

— По какому-то важному делу?

— Он донимает семью одного из убитых. Я подумал, что стоит немного вразумить его.

Худ кашлянул. Ребус помнил этот звук по записи и решил, что подобная манера прочистить горло могла уже войти у Худа в привычку. Когда тот продиктовал ему номер телефона, Ребус повторил его, чтобы Шивон могла его запомнить.

— Погоди-ка секунду, Джон. Босс хотел поговорить с тобой. — Под «боссом» подразумевался Бобби Хоган.

— Бобби? — сказал в трубку Ребус. — Что-нибудь новенькое на его банковском счете?

— Что?

— Банковский счет Хердмана… Новых крупных поступлений не появилось? У тебя что, совсем уж память отшибло?

— Да не о том сейчас речь! — В голосе Хогана слышалось нетерпение.

— Так о чем же? — сразу насторожился Ребус.

— Похоже, что лорд Джарвис упрятал за решетку одного из старых дружков Хердмана.

— Серьезно? А давно это было?

— Всего лишь в прошлом году. Зовут дружка Роберт Найлс. Тебе это имя что-нибудь говорит?

Ребус нахмурился.

— Роберт Найлс? — повторил он.

Шивон закивала и провела ребром ладони себе по горлу.

— Это тот парень, что перерезал горло своей жене?

— Тот самый. Еще защищался в суде. Но лорд Джарвис был неумолим — приговор «виновен» и пожизненное. Мне тут позвонили — сообщили, что Хердман с тех пор регулярно ходил на свидания к Найлсу.

— Когда же это все… месяцев девять-десять назад?

— Посадили его в Барлинни, но он, видно, спятил — напал на какого-то арестанта, потом стал себя увечить.

— И где же он теперь?

— В Специальной психбольнице в Кабрее.

Ребус задумался.

— Так ты считаешь, что Хердман не случайно выбрал сына судьи?

— Вполне возможно, что так. Из чувства мести и все прочее.

— Да… мести… — Теперь слово «месть» витало уже над двумя убитыми парнишками.

— Я собираюсь повидаться с ним, — сказал Хоган.

— С Найлсом? Разве его состояние это позволяет?

— Да вроде позволяет. Хочешь составить мне компанию?

— Я польщен, Бобби, но почему я?

— Потому что Найлс — тоже бывший ОЛП, Джон. Служил вместе с Хердманом. Если кто-то и знает, что там было в башке у Хердмана, так это Найлс.

— Убийца, запертый в боксе Специальной психбольницы? Ну, видно, дела наши совсем плохи!

— Мое дело предложить, Джон.

— Когда это?

— Да я хотел завтра, прямо с утра. Машиной туда ехать часа два.

— Считай, что я записался.

— Вот молодец! Кто знает, может быть, тебе и удастся что-нибудь выудить из Найлса, сыграть на его… сочувствии, что ли…

— Ты думаешь?

— Мне так представляется. Одного взгляда на твои руки ему будет достаточно, чтобы признать в тебе такого же, как он, страдальца.

Услышав в трубке хихиканье Хогана, Ребус передал мобильник Шивон. Та нажала кнопку, прервав разговор.

— Я слышала почти все, — сказала она, и тут же ее мобильник зачирикал опять.

Это была Джилл Темплер:

— Почему это Ребус не отвечает по своему телефону?

— Наверное, он отключил мобильник, — сказала Шивон, поглядывая на Ребуса. — Ему трудно возиться с кнопками.