Заблудившаяся половинка, или Танцующая в одиночестве

– Наверное, – буркнула я, чувствуя, что вся залилась алой краской.

– Тебе когда-нибудь снилось море?

– Нет.

– А шторм?

– Не помню.

– Не знаешь, к чему это снится?

– Я не умею толковать сновидения.

– Жаль, мне кажется, когда снится вода, это не очень хорошо. Это к каким-то неприятностям, что ли… А неприятности мне на хрен не нужны, не любитель я неприятностей. Я люблю, когда все относительно спокойно и голову себе ничем забивать не нужно. Ладно, Бог с ним. Давай еще поваляемся. Мне тоже на утреннюю смену подрываться не нужно, не на заводе работаю.

– Простите, Евгений Александрович, но я хочу вернуться в свой домик. Вернее, не в свой, а в ваш, ну, в общем, туда, где вы разрешили мне пожить.

– Что тебе там одной сидеть? Давай лучше поспим, а потом еще сексом займемся. У меня порнушка такая улетная есть! Любишь под порнушку трахаться?

– Нет. – Я почувствовала, что хочу просто провалиться сквозь землю.

– Жаль. А я люблю смотреть порнушку и заниматься сексом. Я вообще люблю отрываться по полной программе. Может, ты кофе хочешь? Я сейчас домработницу позову, она нам кофе в постель принесет. И вообще, хорош меня звать Евгением Александровичем. Когда я вчера нес тебя к себе в спальню на руках, ты трепала меня за ухо и называла Женькой.

– Вы несли меня в спальню на руках? – Я почувствовала, что еще больше залилась алой краской и, наверное, стала похожа на спелый помидор.

– А ты что, вообще ничего не помнишь?

– Нет.

– Ну ты, мать, даешь. Хреновенько у тебя с памятью. Ты у меня вчера тут такие корки мочила, когда трахалась, орала на весь дом как резаная. Всех моих пацанов перепугала.

Теперь я уже не краснела, мне казалось, что я загорелась, задымилась, будто у меня бешеная температура. От стыда и бессилия я закрыла глаза и нерешительно спросила:

– И все видели, как вы несли меня в дом?

– Все.

– И домработница?

– Дорогуша, она нам собственноручно кровать стелила.

– Бог мой, стыдно-то как!

– Стыдно знаешь когда… Стыдно, когда видно. Мы ж с тобой один на один совокуплялись, а не на глазах у всего дома. Не переживай, свечку никто не держал.

– Что ж теперь будет? Я же Сереженьку своего люблю.

– Люби себе на здоровье. Я тебе не запрещаю. Мне от твоей любви ни жарко ни холодно. Сережа – паренек неплохой, а самое главное – надежный. Молодой, но перспективный, помешанный на своей работе. Трудоголик, одним словом. От таких бабы всегда гуляют. Он мужем хорошим будет. Целыми днями на работе, а ты можешь давать всем, кому захочешь, гулять налево и направо.

Костыль нажал какую-то кнопку над кроватью.

– Что вы сделали? – испуганно спросила я.

– Позвонил.

– Зачем?

– Кофе хочу. Не дала ты мне поспать нормально, разбудила. У меня башка по швам трещит. Давай кофе попьем.

– Сюда сейчас кто-то придет? – Я поняла, что сейчас больше всего на свете хочу умереть.

– Домработница придет, принесет кофе. Не могут же две кружки прийти сами. У них ног нет.

– Но ведь она меня увидит…

– Да она тебя здесь еще вчера видела. Ты лучше скажи, кто тебя здесь не видел! Когда я тебя в дом занес, мои пацаны на первом этаже в бильярд играли. Они даже предложили помочь, но я сказал, что своя ноша не тянет.

В этот момент дверь открылась, и на пороге появилась пожилая женщина, одетая в строгое темное платье, поверх которого был повязан белоснежный фартук. Я быстро натянула на себя одеяло и была готова укрыться им с головой, но не стала этого делать.

– Евгений Александрович, вы меня звали? – Женщина улыбнулась и посмотрела на меня любопытным взглядом.

– Да, Наденька, принеси нам, пожалуйста, кофе.

– Вам, как всегда, кофе по-восточному?

– Как всегда.

Женщина кивнула и обратилась ко мне:

– Нина, а вы какой кофе любите?

– Тоже по-восточному, – буркнула я и, не выдержав ее пристального взгляда, отвела глаза в сторону.

– А сахара вам сколько?

– Пол чайной ложечки.

Когда женщина вышла, я вскочила и хотела было одеться, но увидела, что моя блузка разорвана пополам, а следовательно, и надеть ее невозможно. Лифчика у меня не было. Я их на дух не переношу.

– Ты куда подорвалась?! Сейчас кофе принесут.

Костыль скинул с себя одеяло и, обнажив свое мужское достоинство, потянулся к тумбочке за сигаретами.

– Я не хочу кофе. Пейте его сами.

– А на хрена ты его тогда заказывала…

– Я не заказывала. Вы сами на кнопку нажали…

Я беспомощно посмотрела на Костыля: