Снеговик

Они посмотрели друг на друга.

— Ладно, — сказал Беккер. — По крайней мере, вы теперь знаете.

— Спасибо, — поблагодарил Харри.

Беккер ушел, а Харри все сидел и покачивал головой, не замечая, что вода закипела, чайник выключился, а красный огонек под кнопкой давно погас.

Глава 23

День девятнадцатый. Мозаика

В семь утра, когда небо скрыли серые облака, Харри поднялся на седьмой этаж дома во Фрогнере. Валенок оставил дверь незапертой и, когда Харри вошел, сидел на диване с пультом от телевизора в руке, положив ноги на зеленый журнальный столик. На экране была какая-то цифровая мозаика.

— Пиво будешь? — спросил Валенок и показал на свою бутылку. — Суббота же.

Харри показалось, что вонь от ног Валенка висит в воздухе как дым. Обе пепельницы были полны окурков.

— Нет, спасибо, — отказался Харри и уселся. — Ну?

— Ну! У меня была только одна ночь. — Валенок остановил DVD-плеер. — Обычно я трачу на это хотя бы пару дней.

— Этот человек не профессиональный игрок в покер, — напомнил Харри.

— Не скажи, — возразил Валенок и отхлебнул из бутылки. — Блефует-то он лучше многих покеристов. Вот, кстати, место, где ты задаешь ему вопрос, на который заведомо ожидаешь получить лживый ответ. Так?

Он нажал на кнопку, и Харри увидел себя в телестудии. На нем был тесноватый полосатый шведский пиджачок, черная футболка — подарок Ракель, джинсы «Дизель» и черные ботинки «Док Мартенс». Он сидел в заметно неловкой позе, как будто в спинке его стула были колючки. Из динамиков телевизора донесся вопрос: «Вы пригласите ее к себе в отель?» — «Нет, не приглашу», — начал было Стёп и, повинуясь пульту, застыл.

— Ты точно знаешь, что это вранье? — спросил Валенок.

— Ага, — ответил Харри. — Подружку Ракель он не пропустил. А женщины на себя наговаривать такое не будут. Что скажешь?

— Если бы я мог проиграть это на компе, я бы мог увеличить глаза. Но в принципе и так видно. Вот, смотри на зрачки, видишь, расширены? — И Валенок ткнул в экран обгрызенным ногтем. — Классический признак стресса. А ноздри видел? Мы так делаем в момент стресса, когда мозгу нужен дополнительный кислород. Но это вовсе не означает, что он лжет. Потому что есть люди, которые испытывают стресс, даже когда говорят правду. А есть такие, которые не испытывают, когда врут. Вот у него, например, руки совершенно спокойны.

Харри заметил, что голос у Валенка перестал скрипеть, стал мягким и почти приятным. Харри посмотрел на экран, на руки Стёпа, спокойно лежавшие одна на другой.

— К сожалению, стопроцентных признаков вообще не существует, — сообщил Валенок. — Надо найти, что меняется именно у этого человека, когда он лжет или когда отвечает правду. Это как нарисовать треугольник — тебе обязательно понадобятся еще две точки.

— Правда и неправда, — поддакнул Харри. — Звучит просто.

— Именно что звучит. Допустим, что в начале передачи он говорит правду, когда рассказывает о газете и о том, как презирает политиков. Тут у нас появляется вторая точка. — Валенок перемотал. — Смотри.

Харри посмотрел, но ничего не заметил и покачал головой.

— На руки, на руки смотри!

Харри посмотрел на скрещенные загорелые руки Стёпа.

— Руки как руки. Спокойные.

— Да, и он их не прячет, — сказал Валенок. — Плохие игроки в покер совершают классическую ошибку: когда к ним приходит слабая карта, они самую сильную прячут рукой. А когда блефуют, они эдак задумчиво прикрывают рукой рот, чтобы скрыть мимику. Мы их называем «пряталки». А другие, блефуя, вытягиваются на стуле, расправляют плечи, делаются как будто больше, понимаешь? Таких мы зовем «надувные». Стёп — «пряталка».

Харри подался вперед:

— И ты смог определить?..

— Смог, — подтвердил Валенок. — Он всю дорогу этим занимается. Когда врет, убирает руки с предплечий и прячет правую. Я так понял, он правша, да?

— А что он сделал, когда я спросил про снеговиков? Лепит ли он снеговиков? — Харри даже не пытался скрыть волнения.

— Врал, — отрезал Валенок.

— Где именно? Когда сказал, что лепит снеговиков? Или что лепит их у себя на террасе?

Валенок издал короткий хрип, который, как Харри догадался, на самом деле означал смех.

— Это все ненаучно, то, чем мы тут занимаемся, знаешь ли, — сказал Валенок. — Я думаю, плохих карт у него нет. В первые секунды, после того как ты задал вопрос, он держал ладони на предплечьях, то есть собирался сказать правду, но в то же время его ноздри расширились, то есть у него был стресс. А потом он подумал, спрятал руку и давай врать.