— Ну? — спросил старший инспектор.
— Бирта Беккер? — повторил Эрик Лоссиус и предложил мужику сигарету, пытаясь по-быстрому сообразить, как лучше ответить. Не получилось. Господи, да он даже медленно соображать был не в состоянии.
— Я так понимаю, вам надо собраться с мыслями, — заметил старший инспектор и достал собственный «Кэмел».
Эрик смотрел, как тот выудил из пачки сигарету, прикурил, протянул все еще горящую зажигалку.
— Спасибо, — выдавил Эрик и затянулся так глубоко, что табак затрещал.
Дым наполнил легкие, никотин проник в кровь, и Эрика понемногу отпустило. Он и раньше думал, что полицейские так или иначе обнаружат ниточку, ведущую от Бирты к нему, и придут задавать свои вопросы, и изобретал, как скрыть это от Камиллы. А теперь все было не так. Потому что — до него это дошло только сейчас — полиция наверняка хочет проверить, нет ли за этими двумя исчезновениями чего-то большего, чем просто совпадение.
— Муж Бирты, Филип Беккер, нашел ее записную книжку, где была зашифрована кое-какая информация. Расшифровать ее не представляло труда, — сообщил полицейский. — Там были номера телефонов, даты и небольшие заметки. Все это не оставляет никаких сомнений в том, что Бирта встречалась с другими мужчинами.
— Мужчинами? — вырвалось у Эрика.
— Если вас это утешит, могу сообщить, что, по подсчетам Беккера, с вами она встречалась чаще, чем с остальными. Причем, как я понял, каждый раз по новому адресу, так?
Эрик ничего не ответил. Ему показалось, что он сидит в лодке и смотрит на огромный вал, который несется на него с большой скоростью.
— Тогда Беккер нашел ваш адрес, взял игрушечный пистолет своего сына — точную копию «глока-двадцать один» и отправился в Твейту поджидать, когда вы вернетесь домой. Говорит, что просто хотел увидеть страх в ваших глазах. Он думал угрозами заставить вас рассказать все, что вы знаете, а потом сообщить об этом нам. Беккер прокрался за въезжавшим в гараж автомобилем, но оказалось, что это приехала ваша жена.
— А он… он…
— Рассказал ей обо всем, да.
Эрик встал с ящика и отошел к окну. Вид из квартиры открывался на парк Торсхов и освещенный бледным утренним солнцем Осло-фьорд. Ему не нравились квартиры, выходящие на старые парки: там всегда были лестницы. Чем лучше вид, тем больше ступенек, дороже квартира, а значит, дороже и тяжелее вещи, выше компенсация за причиненный ущерб и более вероятны больничные у грузчиков. Но такова жизнь: когда идешь на риск, предлагая самое быстрое обслуживание по самым низким ценам, побеждаешь в конкуренции, но при этом брать приходится самые поганые заказы. Со временем все риски окупаются. Эрик глубоко дышал и слушал, как полицейский шаркает по паркету. Он чувствовал, что этого следователя не измотать какой-нибудь хитроумной стратегией уклонения, что это такая жалоба об ущербе, какую просто так в мусор не выкинешь. Что Бирта Олсен — ныне Беккер — первый клиент, с потерей которого он должен будет смириться.
— И он рассказал, что у него в течение десяти лет была связь с Биртой Беккер, — неторопливо говорил Харри, — и о том, что, когда они впервые встретились и переспали, она была беременна своим мужем.
— Можно быть беременной мальчиком или девочкой, но никак не мужем, — поправила Ракель и расправила подушку, чтобы его было лучше видно.
— Хм. — Харри приподнялся, перегнулся через нее и дотянулся до сигаретной пачки, лежавшей на тумбочке. — Можно и мужем, но не чаще, чем в восьми случаях из десяти.
— Что? — не поняла Ракель.
— По радио сказали, что в Скандинавии настоящий отец у пятнадцати-двадцати процентов детей вовсе не тот, которого они таковым считают. — Он вытряхнул из пачки сигарету и повертел ею в лучах пробивающегося сквозь жалюзи вечернего солнца. — Одну на двоих?
Ракель кивнула. Она не курила, но еще когда они были вместе, у них появилась общая привычка — выкурить после секса сигаретку на двоих. В первый раз Ракель попросила поделиться потому, что, как она сказала, ей хотелось чувствовать то же, что и он, получить тот же яд и допинг и таким образом стать к нему как можно ближе. А он подумал обо всех тех наркоманках, которые первый раз ширнулись именно по этой же дурацкой причине. Тогда он отказался. Но потом Ракель его переубедила. Если секс получался медленным и долгим, сигарета его как бы продолжала. А в других случаях выходило, будто они курят трубку мира после схватки.