33  

— Не думаю, что вы в этом разбираетесь. Я пришел сюда не с миром, но с мечом. — Ратцер потел и промокал лоб баварским носовым платком с ромбами.

— Что вы хотите от меня? Пригласить на шествие в национальных костюмах? — Несмотря на смелые речи, Ильдирим все больше боялась этого бешеного гнома.

— Теперь выслушайте меня. — Лицо Ратцера покраснело. — Час назад эта глупая курица, которая, между прочим, никогда не была моей подружкой, с ревом явилась ко мне и рассказала, что она меня выдала, идиотка. У меня в самом деле нет никакого желания общаться с ищейками. Ну, а фрау прокурора легко отыскать в телефонной книге, так что ей сегодня ночью придется обойтись без сна. Так уж получается, отдохнете потом.

Ильдирим обвела взглядом комнату, но, к сожалению, на ее стенах не было дубинок. Кроме музыкального центра и полки со случайными книгами, а также множеством номеров «Нового юридического еженедельника», там и не было ничего. Комната показалась ей голой.

— На что вы рассчитываете? — спросила она как можно спокойней. — Неужели вы думаете, что расследование будет приостановлено, если вы тут станете изображать из себя безумца? Хотите со мной поквитаться? Хотите меня убить? Вы представляете, как вас быстро найдут? Полиции известно ваше имя, так что достаточно будет одной кожной чешуйки на полу.

— Вы можете не бояться. Я ничего не делаю и не собираюсь делать, я в руках Господа. — Ратцер немного выпрямился и одернул свой ядовито-зеленый пуловер. От торшера на стену упала его огромная тень.

— Вы говорите чепуху. — Ильдирим покачала головой. По улице в сторону Пфаффенгрунда промчался трамвай, взвизгнув колесами на повороте. Шум почему-то ее успокоил.

— К примеру, дверь подъезда оказалась открытой, — продолжал Ратцер. — Это было Божие провидение. Бог видит нас. В эту минуту.

— Поэтому вы творите тут невесть что?

— Вместо того чтобы меня оскорблять, вместо того чтобы присоединиться с полчищам тех, кому нравится меня унижать, — неожиданно заорал непрошеный гость, — вы лучше поинтересуйтесь неким господином Фаунсом! Или мне следует называть его мистером Фаунсом? Да? Так мне его называть?

Несмотря на неприятную ситуацию, в которую она попала, Ильдирим невольно рассмеялась. В загадочном посетителе при всей его ярости было что-то комичное. Со своей бородкой клином, он был похож на яростного тролля, который шлепнулся в болото на задницу и теперь злился — да, точно: Румпелынтильцхен [6]. В ее квартире сидел Румпелыптильцхен.

Ратцер тоже захохотал козлиным смехом.

— Да, да, смейтесь. Наша обезьянья память позволяет нам смеяться! Я сказал: Фаунс, Ф-а-у-н-с. — Тут он замолк и уставился на прокуроршу пустыми глазами, похожими на синие горные озера. — Мы очень сильно удалились от точки Омеги, страшно удалились. Но, возможно, возле Сигмы и Тау уже возникли туманности… Теперь я могу просто и ясно заявить: я не имею ничего общего с этим Вилли в том, что могло бы заинтересовать силовые структуры. Но у меня есть кое-какое подозрение. Я могу о нем рассказать, и тогда все остальные мелочи прояснятся сами собой, но прежде о главном. Да, согласен, в моей учебе присутствовал небольшой обман, но все уже позади, давно позади. Итак, фрау прокурорша, что там с Вилли? Только давайте начистоту, иначе я вас обращу в христианскую веру!

Ильдирим задумалась. Кажется, он ничего не знал. Пожалуй, правда его охладит, несмотря на все его фортели.

— Он мертв. Его утопили.

— И я назначен на роль убийцы. — Впервые Ратцер говорил искренне. В его голосе зазвучал ужас.

— Этого еще никто не сказал. — Ильдирим пыталась говорить как можно спокойней. — Вы оказались лишь возможностью добраться до этого загадочного Вилли. Может, вы сообщите нам, где он жил. Сейчас речь идет только об этом. Ну, а если у вас имеются какие-то подозрения — тем лучше.

Ратцер сердито потряс головой. По-видимому, он придерживался противоположного мнения. Потом его физиономия просветлела — вероятно, у него созрел новый план.

— Что я сказал, то сказал, и достаточно. Еще раз повторяю: возле Сигмы и Тау, кажется, присутствуют туманности, которые помогут безбожникам обрести веру. А всякие там мелочи меня не интересуют. Господь печется о нашем величии, поверьте мне.

Ильдирим понадобилось какое-то время, чтобы осознать, что под безбожниками он имеет в виду и ее. Но, не успев возразить, она услышала на лестнице топот и сумасшедший крик — это был голос фрау Шёнтелер. Ратцер тоже прислушался и неожиданно испугался.

  33  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×