В неверном свете

— Господи, — хозяин погребка устало оперся на прилавок, — зачем ваш коллега так много курит? Сейчас мне станет плохо. Вилли жил под крышей. Уже минимум двадцать пять лет. Когда я получил дом в наследство, он уже тут находился. Но тогда он не был основным квартиросъемщиком. Наверху обосновалась целая компания студентов. Они заканчивали учебу один за другим и уезжали. Вилли в конце концов остался один.

— И вы так и не поинтересовались его фамилией? — ехидно спросил Тойер.

Хозяин покачал головой. Следователь с грозным видом вытащил наручники, купленные для таких целей в магазине игрушек фирмы «Кноблаух».

Хозяин меланхолично поглядел на оковы:

— Сейчас я объясню. Он платил мне наличными, каждый месяц. Довольно прилично, и ни одно финансовое управление ничего об этом не ведало.

Тойер кивнул и набрал полную грудь воздуха, словно стоял на роскошном горном лугу, а не в затхлом подвале, пропитанном после ночного кутежа винными парами; теперь их постепенно побеждали клубы хафнеровского дыма, вызывавшие в памяти лесные пожары на юге Франции.

— Так не полагается, — сказал он.

Хозяин налил себе грушевого шнапса:

— Хотите?

— Я редко пью шнапс перед корнфлексом, спасибо. — Комиссар почувствовал, как на него наваливается каменная усталость. Эйфория вчерашнего вечера осталась прекрасным воспоминанием, и теперь вернулся настоящий Тойер, полнейший неудачник по всем статьям, безмозглый эгоцентрик.

— Вилли говорил всегда: «Господин Хауг, такой уж я человек… Господин Хауг, мне необходимо дистанцироваться от других людей. Когда вы увидите меня в телевизионном реалити-шоу «Шифр Икс-Игрек», можете тут же на меня настучать, но до этого позвольте мне оставаться таким вот чудаком».

— Поскольку он имел любезность хорошо за это платить, вы проявляли великодушие. То, что он умер, для вас не испытание. Хотя теперь вы перестанете получать бабки. — Тойер говорил с преувеличенным презрением.

— Я не был уверен, правда ли это, — ответил Хауг, и, похоже, искренне. — До меня доходили слухи, что он утонул, но официально ничего не сообщалось, ни в газете, нигде. Кто-то там утонул в Неккаре — да это мог быть кто угодно. Он часто уезжал куда-то надолго и никогда мне не докладывал…

Тойер кивнул и опять искренне возненавидел Зельтманна.

— Кроме того, в последние дни я иногда слышал наверху шаги. Вот и думал, что он вернулся…

— Я тоже! — проревел глухой американец, который все еще бесцельно торчал у двери.

Штерн выставил его наружу.

— Ратцер наверху, — сказал Тойер.

Жилище Вилли было просторным, но с низким потолком. Мебель относилась к началу восьмидесятых. Много книг без отчетливо выраженной тематики стояли на разнокалиберных дешевых полках, некоторые, судя по корешкам, были украдены из университетских библиотек. Первый осмотр ящиков и шкафов не показал ничего личного.

Впрочем, в одной комнате почти ничего не было, кроме большого стола и пустой полки. На столе сидел Ратцер в неумелой позе лотоса.

— Итак, вы выполнили свое домашнее задание, господа! — крикнул он безумным фальцетом. — А я уж думал, что вы не явитесь!

— Тебе пришлось поститься, святой ты наш? — поинтересовался Тойер. — Таким, как ты, придуркам это не идет.

— Равиоли, — язвительно возразил Ратцер. — У этого мазилы был большой запас.

Хауг подтвердил, что в доме старые, никчемные замки, и каждый дурак их откроет шпилькой для волос.

— Блаженны… — затянул Ратцер.

— Хватит! — прикрикнул на него Тойер. — Хафнер, захвати его с собой, да следи за ним, как бы он чего не выкинул.

— По-моему, Вилли мог жить и еще где-нибудь, — сказал он потом Штерну и Лейдигу, когда они все осмотрели.

— Этот антиквар рассказал, что Вилли там, внизу, иногда что-то записывал в дневник. Вот было бы интересно его найти, — заметил Штерн.

Шеф отозвался без особого оптимизма:

— Если человек ухитрился, прожив на одном месте двадцать пять лет, не сообщить никому своей фамилии, он и дневник куда-нибудь спрятал. Удивительно, что он вообще что-то записывал.

Вслед за усталым Тойером они в сопровождении хозяина еще раз прошли в пустую комнату.

— Как вы можете все это объяснить?

— Я много лет не поднимался сюда, — ответил хозяин. — Но несколько недель назад он что-то переставлял и паковал какие-то вещи. На это я обратил внимание.