Мой грех, или История любви и ненависти

В памяти всплыл наш с Петром Новый год, который мы вместе встречали в Париже... Своим близким Петр сказал, что ему нужно уехать в срочную командировку. Неотложные дела в Париже. Я никогда не говорила с ним о его жене и детях, доверяя его жизненному опыту, такту. Все вопросы, касающиеся его семьи, он решал исключительно сам.

Новогодний Париж – это сказка! Мы гуляли по Елисейским полям и любовались деревьями с гирляндами. Особенный восторг у меня вызвала Триумфальная арка. Она так красиво подсвечена... Фейерверки, петарды, пожелания любви и поцелуи на пронизывающем ветру... В Париже пахнет горячим шоколадом, круассанами и любовью... Наряды от Ив Сен-Лорана, духи от Шанель...

Мы с Петром сидели в безумно дорогом ресторане, ели свежие устрицы, филе лягушачьих лапок, консоме из черных трюфелей с гусиной печенью, сюпрэм из фазана, пили коллекционное вино и наслаждались тортом «полено». А потом стояли у гигантской елки, подсвеченной множеством фонариков, и целовались, словно школьники.

Париж украшают тысячи рождественских елок. Они стоят не только в магазинах и учреждениях, но и у подъездов домов.

Вечером мы катались на катке, расположенном на первом этаже Эйфелевой башни, на высоте в пятьдесят семь метров. Петр плохо держался на коньках, терял равновесие и предпочитал сидеть на лавочке и любоваться моим грациозным скольжением, посылая воздушные поцелуи. Самым приятным было встретить там наших соотечественников и пожелать им счастливого Рождества.

Я была очарована Парижем. Я и представить себе не могла, что на свете может существовать город, в котором собрано все самое прекрасное и все самое лучшее. Здесь сердце бьется быстрее, а душа устремляется в полет. Хочется радоваться жизни, желать всем добра, здесь хочется быть всегда счастливой!

А как великолепен вечерний Париж! В тот Новый год мне казалось, что я влюбилась в Петра. В Париже невозможно не влюбиться, этот город просто создан для любви и радости.

В памяти проплывают прекрасные моменты, когда мы пили настоящее французское шампанское на горе Монмартр, когда ездили в Фонтенбло и любовались дворцом Наполеона. Мы катались на аттракционах в Диснейленде, визжа, как дети, от восторга. И конечно же вновь и вновь гуляли по Елисейским полям.

Я часто задаю себе вопрос, любила ли я когда-нибудь по-настоящему Петра? Скорее, он мне очень нравился, и я испытывала к нему благодарность...

За новую жизнь, за веру, за трепетное отношение и... любовь. За то, что он научил меня не противопоставлять себя служащим в карьере, а просто быть лучше и профессиональнее соперников.

Когда Петра не стало, я не могла открыто прийти к нему на похороны. Я хорошо знала свое место и понимала, что в этот день с ним должна проститься семья. Я просто стояла чуть поодаль и наблюдала за церемонией со скорбью и чувством огромной потери...

Я часто вспоминаю Петра... Да разве о нем можно забыть? Он научил меня быть желанной, оставаясь при этом естественной. Я была не только его любовницей, но и надежным другом. Петр отдавал себе отчет, что он совсем не тот человек, о котором я могу мечтать, но я всегда его ценила и даже боготворила... Я не сделала ни одной попытки увести его из семьи. Я слишком уважала его и все то, что было построено задолго до меня. Неизвестно, как бы повернулась судьба, если бы я не встретила его...

Петру была нужна моя молодость, моя красота, мой кураж, мой восторг и мое тело. Мне были нужны его связи, деньги, его мудрость, любовь и его жизненный опыт.

До сих пор не знаю, знала ли о нашей связи его жена. Вполне возможно, что догадывалась. Видимо, она хорошо понимала, что мужчины по сути своей полигамны. Так заложено природой, что на протяжении жизни ему были нужны разные женщины. Они встречались ему на разном отрезке жизни и вносили в нее особый смысл и яркие краски. Мне кажется, что супруга Петра умела не замечать его увлечения и понимала, что годами отлаженный брак и отношения на стороне – это совсем разные вещи. Да я и не представляла для нее какой-то угрозы, потому что никогда не питала иллюзий относительно того, что Петр бросит семью и начнет вить новое гнездо. Он никогда бы не смог вычеркнуть из своей жизни близкого родного человека.

Для мужчин слово «любовь» может ассоциироваться с сексом, привязанностью, влечением, но не с совместным проживанием. Брак для них – это привычный быт, а в отношении быта женатые мужчины почти все консервативны. Да и привычка – страшная сила. Мужчины не склонны к серьезным переменам в жизни, и если они все же уходят, то это говорит о том, что в семье все разладилось задолго до появления любовницы. Любовницы являются не причиной, а следствием.