Мистик-ривер

— Дело в том, Селеста, — сказал Дейв, — что все это очень похоже на то, что я говорил тебе про вампиров. По существу, все это — одно. Одна и та же проклятая штука.

— Какая «проклятая штука»? — прошептала она.

— То, что это не исчезает, не выходит наружу, а, раз попав, сидит в тебе.

Взгляд его был устремлен на кофейный столик, и ей показалось, что, разговаривая с ней, он успокаивается.

Она прикоснулась к его плечу:

— Что «не выходит наружу», Дейв? Что «сидит в тебе»?

Дейв покосился на ее руку с таким видом, словно еще секунда — и он с рычаньем вонзит в нее зубы и оторвет ее от запястья.

— Я больше не доверяю своему разуму, Селеста. Предупреждаю тебя: я себе не доверяю.

Она убрала руку — в том месте, каким рука касалась Дейва, кожу жгло и покалывало.

Дейв поднялся, пошатываясь. Склонив голову к плечу, он взглянул на нее, как будто не совсем понимал, кто она такая и как попала сюда, на краешек дивана. Потом посмотрел на экран, где Джеймс Вудс стрелял из арбалета прямо в грудь какому-то типу, и прошептал:

— Раздраконь их всех, Охотник! Раздраконь!

С пьяной ухмылкой он опять повернулся к Селесте:

— Я собираюсь прогуляться.

— Хорошо, — сказала она.

— Прогуляться и подумать.

— Ага, — сказала Селеста, — конечно.

— Если я сумею уложить все это в моей голове, то все наладится. Но просто надо уложить это в голове.

Селеста не спросила, какое «это» он имеет в виду.

— Ну, тогда привет, — сказал он, идя к входной двери. Он открыл дверь и ступил за порог, и тут же она увидела его руку на косяке — голова его просунулась в комнату.

Не входя обратно, но склонив голову к плечу и внимательно глядя на нее, он сказал:

— Между прочим, о мусоре я позаботился.

— Что?

— Мусорный пакет, — сказал он. — Тот самый, куда ты положила мою одежду и прочее, помнишь? Я еще раньше вынес его и выбросил.

— А-а, — сказала она, чувствуя, что ее сейчас вырвет.

— Итак, до скорого, — сказал он.

— Ага, — сказала она, когда голова его опять вынырнула наружу, на лестницу. — Увидимся.

Она слушала его шаги — как он спускается вниз по лестнице. Вот заскрипела дверь парадного и Дейв вышел на крыльцо, вот он спустился по ступенькам. Она подошла к лесенке наверх, ведущей в комнату Майкла, и послушала, как мерно он дышит во сне. Потом она пошла в ванную, и там ее вырвало.

* * *

Он не смог найти место, где Селеста поставила машину. Иногда, особенно в снегопад, приходится проехать кварталов восемь, прежде чем найдешь место для парковки, так что, судя по всему, Селеста могла поставить машину и у Стрелки, хотя неподалеку он углядел кое-какие свободные места. Ну да ладно. По всей вероятности, он слишком разбит, чтобы садиться за руль. Может быть, хорошая долгая прогулка пешком проветрит ему мозги.

Он направился по Кресент к Бакинхем-авеню и свернул налево, недоумевая, с какого такого перепугу он попытался объяснить что-то Селесте. Господи, он ведь даже имена назвал — Генри и Джордж! И вервольфов упоминал — что-то кричал про них. Черт.

А теперь все подтвердилось: полиция подозревает его. Они будут начеку. Нечего и думать о Шоне как о друге детских лет. Дружба их давно в прошлом, и Дейву даже припомнилось, что и в детстве Шон его раздражал, и он понимал, чем именно: ощущением своей привилегированности, эдакой уверенностью, что он всегда прав, как у всех этих ребят, которым повезло — а что это, как не везение? — иметь обоих родителей, и хороший дом, и красивую одежду, и все, что нужно для спорта.

Будь проклят этот Шон. И прокляты эти его глаза. И голос. И то, что стоит ему появиться, как бабы тут же чуть ли не раздеваться начинают. Будь проклят он с его наружностью, и его высокомерным чистоплюйством, и его забавными россказнями и полицейским бахвальством, и тем, что о нем пишут в газетах!

Дейв тоже не дурак. И еще покажет себя, как только приведет в порядок голову. Надо только привести в порядок голову. А если для этого понадобится ее свинтить, а потом опять поставить на место, то он придумает, как сделать даже это.

Вся беда в том, что Мальчишка, Сбежавший от Волков, Который Вырос, стал слишком назойлив. Дейв надеялся, что его успокоит то, что сделал Дейв субботним вечером, что это угомонит мерзавца, запрячет его в дебри сознания. Этот Мальчишка, в тот вечер он жаждал крови, ему нужна была боль. И Дейв поддался, пошел ему навстречу.

Все начиналось с малого — пара-другая затрещин, пинков. Но потом Дейв потерял контроль, почувствовал, как в нем закипает ярость, как Мальчишка берет верх. А ведь этот Мальчишка — настоящая дрянь, вот он и не успокоился, пока не показались мозги...