Слезы Макиавелли

— У меня больше нет выбора, я вынужден вам довериться. И поэтому умоляю вас: найдите это доказательство и приведите его ко мне.

12

Заалтарный образ кисти Таддео Гадди был сокровищем церкви Санта-Кроче. Написанный более ста пятидесяти лет назад, он никогда не покидал алтаря капеллы семейства Барончелли. Внизу центральной части образа, изображающей Богоматерь на престоле, Гадди в присущей ему простой и сильной манере написал мученичество святой Лючии.

Блаженная была причислена к лику святых благодаря дурному вкусу своих родителей. Они пообещали отдать ее в жены одному из самых безобразных мужчин в Сиракузах. Предпочитая скорее посвятить свою жизнь бедным, чем этому уроду, молодая женщина его отвергла и, чтобы доказать свою решимость, выколола себе оба глаза.

За столь открытое неповиновение родительской воле ее протащили по всему городу, привязав к четырем быкам, а затем сожгли заживо. Но крепко скроенная святая уцелела в огне. Выбившись из сил, палач ударом пики проткнул ей горло. И только тогда Лючия отдала Богу душу.

Капеллан церкви Санта-Кроче отец Якопо Карруччи влюбился в эту картину с первого взгляда, как только увидел ее в полумраке капеллы. Картина стала его единственной слабостью. Во всем остальном его жизнь текла в полном согласии с заповедями католической веры: он был умерен в еде и питье, ежедневно посещал больных и раздавал бедным основную часть пожертвований своих прихожан. Он ни разу не уклонился от ежемесячного посещения городского лепрозория и довел свою нравственную чистоту до того, что лишний раз читал «Отче наш», когда кто-нибудь из мальчиков-певчих ругался в его присутствии.

Однако, оказавшись перед образом, он забывал о своих устоях и без всяких угрызений совести предавался вожделению.

Каждый день после вечернего богослужения, когда все верующие уходили, он закрывал на ключ тяжелые двери церкви и устремлялся в алтарную абсиду бокового нефа. Там он преклонял колени на скамеечку для молитв, расположенную прямо перед алтарем, скороговоркой читал одну или две молитвы и в течение долгих часов созерцал свое сокровище.

Налюбовавшись вдоволь каждой деталью, он бережно закрывал боковые створки. На следующий день перед первой службой он проделывал все то же самое в обратном порядке. Только после этого начинался его день.

Но как раз в то утро он начался как нельзя хуже.

Войдя в маленькую капеллу, капеллан увидел, что створки распахнуты. Не может быть, чтобы он забыл закрыть их накануне вечером. Ни разу за все девятнадцать лет, что он служил капелланом церкви Санта-Кроче, он не совершал такой оплошности.

Ему показалось, что краски пределлы^[10] были не такими, как обычно. Они словно выцвели и потускнели. Он с трудом различал фигуры, как будто взор его затуманился. Теперь дивный образ был похож на одну из тех пыльных картин, которые часто можно видеть на стенах деревенских церквушек.

Когда он дотронулся до странного налета, от его руки на дереве остался светлый след. Отец Карруччи вытер о сутану нечто липкое, покрывавшее его пальцы, и опустил глаза. Широкий красноватый потек начинался именно там, где он стоял, и окружал алтарь. Он зашел за мраморную плиту и остолбенел.

На полу он увидел обнаженное женское тело. Женщина лежала на животе, скрючившись в луже крови. Собрав все силы, священник осторожно перевернул ее и тут же пожалел об этом. Перед ним лежала совсем юная девушка, почти девочка. У нее было перерезано горло, и по всему телу виднелись следы ударов и порезов. На животе и бедрах были выдраны куски мяса, повсюду свисали клочья обугленной кожи, а в темных дырах на месте грудей просвечивали ребра.

Лицо искажала жуткая гримаса страдания. Все, что прежде делало ее красивой, было вырвано. У нее больше не было ни глаз, ни носа.

Отец Карруччи с трудом подавил вопль. Вне себя от ужаса, он перекрестился негнущейся рукой и со всех ног бросился вон из капеллы, сбивая все на своем пути.

Известие о том, что был найден еще один труп, мгновенно разлетелось по городу. Меньше чем за час сотни людей столпились у церкви Санта-Кроче. Десяток солдат стояли на страже у дверей, не давая никому войти.

Пьеро Содерини прибыл к десяти часам с таким чувством, словно изо дня в день он переживает одну и ту же жуткую сцену. Толпа, состоявшая главным образом из последователей Савонаролы, встретила его враждебным ропотом. Не обращая внимания на выкрики, гонфалоньер быстро прошел внутрь церкви и направился прямо к капелле, где уже работал Корбинелли.

---

10 Нижняя часть композиции католического алтаря.