Жить втроем, или Если любимый ушел к другому

Втроем прожили они ровно два месяца. На большее ее не хватило. Она поняла, что в этом треугольнике она лишняя. А теперь, когда они расстались, ей очень сложно отвечать на вопросы многочисленных знакомых: "Послушай, а твой правда ориентацию поменял? Целыми днями с одним мужиком ходит". Сейчас девушка находится в глубокой депрессии и не знает, как из нее можно выбраться.

Читая это письмо, я горько улыбнулась и подумала о том, что я никогда не смотрела на Альберта как на своего соперника. Мне даже мерзко об этом думать. Я и не знаю, выигрываю я или проигрываю, если у меня между ног нет мужского достоинства. Мне захотелось написать, что мы не ответственны за ориентацию своих мужей и что если мы совершили ошибку, то никогда не поздно ее исправить и найти того единственного и неповторимого, кто не будет смотреть на мужчину как на объект сексуальных желаний.

Но я не стала этого делать. Я не вставила свои пять копеек, потому что они бы все равно ничего не решили. В Интернете разыгрался настоящий скандал. Люди спорили, ругались и доказывали свою правоту. Я даже подумала о том, что если бы этот спор состоялся не в Сети, а в реале, то, наверное, они бы просто подрались или выцарапали друг другу глаза.

Не знаю, почерпнула ли я что-нибудь для себя из этих писем, но все равно осталась при своем мнении. Не скрою, что меня действительно удивило это, что моя личная проблема коснулась многих семей.

Особенно было страшно читать письма тех женщин, которые после подобной истории попали в психушку. У них просто стали сдавать нервы. Они так и не смогли принять ориентацию своих мужей, стали объектами насмешек знакомых. У них не укладывалось в голове, как мужья, с которыми они прожили бок о бок много лет, в одночасье наплевали на общественное мнение и стали строить свою судьбу с другими мужчинами.

Я тупо смотрела в экран, смахивала непонятно откуда взявшиеся слезы, но так и не могла выключить компьютер. Письма все шли и шли...

Многие упрекали меня в потере психологической близости с мужем и говорили, что во всем случившемся виновата только я сама. Меня называли женщиной, страдающей чувством собственничества, и обвиняли в том, что я никогда не любила своего мужа, потому что не могу его принять таким, как он есть.

Кто-то назвал меня "тупой дурой" и написал, что стыдно не знать разницы межу бисексуалом и гомосексуалистом, что многим бисексуалам мужчины нужны только для острых ощущений и не более того. Я усмехнулась и подумала о том, что мне плевать на подобные мнения. Мне неинтересно, гомосексуалист мой муж или бисексуал. Он больше НЕ МОЙ. Тупые или острые у него ощущения, ну уж я-то знала, что мой муж увлекся по-настоящему.

— Терпеть не могу Интернет, — устало произнесла я и выключила компьютер. — Обратишься со своей бедой и останешься сама виноватой. Стоит посидеть в Сети, как диву даешься, сколько на этом свете злых, неудовлетворенных и обиженных на жизнь людей.

В этот момент дверь в спальню распахнулась и я увидела испуганную Лерку, белоснежная рубашка которой была перепачкана кровью.

   ГЛАВА 21

— Лера, что случилось?

— Мне помощь нужна, — устало прошептала девушка и посмотрела на меня какими-то безумными глазами.

— Какая?

— Я Макса убила.

— Какого Макса?

— Моего бывшего охранника! — взвизгнула она.

— Того, с которым ты сегодня спала?

— А ты откуда, знаешь?

— Да, вообще-то, не только я одна знаю. Вы так громко кричали и стонали, что весь дом это слышал. И, пожалуйста, говори тише. Сегодня в доме ночует Кира. Ей Тигран велел за тобой последить. Она ухо делает.

— Вот сука, — истерично произнесла Лера и всхлипнула. — Она меня с самого первого дня ненавидела, как только я появилась в этом доме. Мне иногда кажется, что она не прочь сама к Тигру клинья подбить, отсюда и ненависть.

Лерка взяла меня за руку и потащила к себе в спальню. Зайдя в комнату, я чуть было не закричала от ужаса и, зажав рот ладонью, побыстрее прикрыла за собой дверь. На полу лежал полураздетый охранник, и из раны на его голове текла алая кровь.

Недолго думая, я бросилась к лежащему на полу мужчине и попыталась нащупать у него пульс. Поняв, что пульса нет, я откинула его безжизненную руку и посмотрела на валявшийся рядом массивный подсвечник, который, по всей вероятности, и являлся орудием убийства. Затем я бросилась к двери для того, чтобы закрыть ее на крючок.