Мадам Змея

Братья испуганно переглянулись.

— Мадам, — произнес в отчаянии Лоренцо, — умоляю вас…

— Я приказываю вам!

Катрин повелительно протянула руку.

Космо кивнул, и Лоренцо достал из кармана серебряную цепочку, на которой висел ключ.

Катрин схватила его и бросилась к шкафу. Астрологи, не двигаясь, смотрели на нее.

Она замерла перед множеством склянок, каждая из которых содержала вещество, способное вызвать смерть. Братья делились с ней секретами своего искусства; она заставляла их делать это; Катрин знала кое-что о ядах.

— Дай мне что-нибудь безвкусное, Лоренцо, — она повернулась к ним лицом.

Братья не сдвинулись с места; они лишь испуганно смотрели на нее. Они мысленно перенеслись из этой комнаты в кошмарную камеру для допросов с пристрастием.

Катрин топнула ногой.

— Это! — сказала она, коснувшись одной из склянок.

Лоренцо шагнул вперед.

— Ваше Величество, вы не можете сделать это. Вам придется кому-то довериться.

— У меня есть друзья.

— Сапог разрывает самые крепкие дружеские узы, мадам.

— Вы думаете только о пытках. Разве я не познала муки в моих покоях в Сент-Жермене?

— Мадам, разрешите нам заделать эту дыру. Вы совершили ошибку, распорядившись пробить ее.

Она почувствовала, что к ее глазам подступили слезы. Глядя на Лоренцо и Космо, она вспомнила двух мальчиков Руджери; они были ее друзьями во дворце Медичи, а Алессандро — врагом маленькой Екатерины. Они — ее друзья, настоящие друзья. Да, они боятся за себя, но и за нее тоже. Они мудры.

Братья заметили, что Катрин колеблется. Она почувствовала, что они испытали облегчение. Возможно, она тоже испытала облегчение. Буря в ее душе утихла. Она снова становилась спокойной Катрин, обладавшей терпением, умением ждать, действовать тайно.

— Герцогиня постоянно носит одно кольцо, — сказал Космо. — Говорят, что кольца обладают удивительными свойствами.

— Я знаю это кольцо, — сказала Катрин, — с большим рубином. Король подарил его мадам де Валентинуа в самом начале их дружбы.

— Почему герцогиня никогда не расстается с ним? — сказал Лоренцо. — Возможно, это кольцо обладает магической силой. Весьма странно, что такой молодой и сильный мужчина, как король, хранит верность стареющей женщине. Это можно объяснить только волшебством. Я допускаю, что объяснение таится в кольце.

— Если бы мы могли заполучить это кольцо… — начал Космо.

— Это возможно, — сказала Катрин; ее внимание уже не было приковано к шкафу с ядами.

— Мадам, герцогиня никогда не снимает его с пальца.

— Но если она больна, это возможно. Мои друзья помогут мне… Да, я начинаю верить в сверхъестественную силу этого кольца.

Братья оживились. Лоренцо дрожащими пальцами запер шкаф, повесил ключ на цепочку и застегнул свою куртку. Лоренцо и Космо наконец вздохнули свободно.

Катрин посмотрела на запертую дверцу шкафа и удивилась тому, что она отказалась от надежного способа умерщвления Дианы.

Ответ был прост — слишком высока ставка. Смерть Дианы могла привести не к любви короля, а к его ненависти.

Ее любовь была неразумной.

Диана чувствовала себя очень плохо. Она впервые в жизни заболела, и это встревожило ее. Она стала бледной, худой; герцогиня не знала причину своей болезни.

Ее охватила апатия; Диана не желала ни с кем общаться.

Король, словно заботливый муж, находился возле нее: он был очень обеспокоен.

Диана уже не могла следовать напряженному распорядку дня, установленному ей для себя. Она перестала ездить верхом по утрам, она была неспособна развлекать короля и хотела, чтобы его визит закончился.

Глядя в зеркало, Диана с трудом узнавала себя. Она не сомневалась в преданности короля; он был благороднейшим из мужчин. Но никто не любит долго находиться возле больного, со свойственной ей трезвостью думала Диана.

Она решила, что не будет держать его возле себя в Ане.

Однажды, когда он сидел рядом с ее постелью, она сказала:

— Генрих, ты скучаешь здесь.

— Моя дорогая, как я могу скучать, когда мы вместе?

— О, Генрих, это не та жизнь, которую мы хотели бы вести.

— Мы вернемся к ней.

— Думаю, тебе не следует оставаться здесь.

— С тобой я счастливее, чем где-либо. Я верю, что ты скоро поправишься, эта загадочная болезнь пройдет. Я мечтаю снова увидеть тебя здоровой.

Я слишком стара, чтобы болеть красиво, подумала она. Генрих не должен видеть меня слабой и апатичной. Будет лучше, если он покинет меня. Я верю ему. Я поправлюсь быстрее, если не буду переживать из-за того, что он видит меня в таком состоянии.