Золотая клетка для светского льва

    – Вот она, – счастливо сказал он и добавил: – Дашута, мы близки к цели!

    – Но это в последний раз, – строго сказала она, разглядывая чертеж.

    – Само собой, – как всегда, пообещал Тихон.

    Аптека сдалась без боя. Никакая сигнализация не сторожила заваленные стройматериалом залы – при входе была только железная дверь и два замка, испугавшиеся отмычек. Дальше – все по оговоренному плану.

    – Дырку надо делать здесь, – посветив фонариком, указал на свежевыкрашенную стену Тихон и торопливо принялся доставать инструменты из сумки. На случай, если комната по периметру обнесена решеткой, он прихватил даже газовую сварочную горелку.

    Дырку-то он сделал, но в ней же и застрял. Кряхтел, сучил короткими ножками, но выбраться не мог…

    – Вдохни! – скомандовала Дашенька и вновь налегла плечом на широкое «мягкое место» Тихона. – Давай, давай, еще чуть-чуть! Нет… лучше выдохни!

    Он старательно вдыхал и выдыхал, мысленно худел килограммов этак на двадцать, но ситуация в лучшую сторону не менялась. Собственно, она не менялась ни в какую сторону.

    Дашенька поднялась с пола, досадливо пнула ногой какую-то мятую картонку и, нахмурившись, погрузилась в размышления.

    Тут необходим нестандартный подход…

    Эврика! Тихона надо напугать, и напугать сильно! Но чего он боится?

    Она подошла к стене и резко крикнула:

    – Милиция!

    Тихон, точно объевшаяся мухами лягушка, лениво дрыгнул ногой, поерзал и гулко поинтересовался:

    – Уже едет?

    – Нет, – покачала головой Дашенька и предприняла следующую попытку: – Мышь!

    Это слово произвело на Тихона убойный эффект. Он на секунду затих, потом издал душераздирающее: «Ай-ай-ай!», несколько раз дернулся и так заработал ногами, что Дашенька подумала – он сейчас разнесет бетонный пол до основания. Валяющиеся повсюду кирпичные осколки полетели во все стороны, точно перепуганные воробьи.

    Тихон «похудел» мгновенно – тощим угрем он скользнул вперед, смел по пути стул и чуть ли не взобрался на сейф. Остановила исполнение этого акробатического трюка Дашенька – просунув голову в дыру, она назидательно сказала:

    – Воровать все же нехорошо, это абсолютно расшатывает нервную систему.

    – Это в последний раз, – выдал свою присказку Тихон и клятвенно прижал к груди фонарик.

    Затертое до дыр обещание он позабыл уже через три дня, когда, в очередной раз прогуливаясь, наткнулся на салон мехов – норковые, лисьи, каракулевые, леопардовые шубки разной длины, они пленили его целиком и полностью.

Глава 6

    Подозреваемая номер один

    – У тебя есть с собой паспорт? – спросил Егор, глядя Дашеньке в глаза.

    – Хочешь обвинить меня в краже броши?

    – Пока нет.

    Она усмехнулась. О! Ее можно обвинить в ограблении трех ювелирных магазинов, нескольких частных домов, одного банка, картинной галереи, и еще, если припомнить, наберется несколько вылазок по мелочи, но только не надо ее обвинять в краже усыпанной вишневыми рубинами брошки-бабочки – это мимо, это не к ней.

    – Сейчас принесу, – ответила Дашенька, по-детски морща нос, и ехидно добавила: – Я же понимаю, у невесты не должно быть тайн от своего жениха.

    Егор устало сел за стол, подпер щеку кулаком и, глядя на удаляющуюся фигурку, произнес:

    – Мне кажется, она никогда не уйдет… Этот маленький тощий кошмар никогда не исчезнет из моей жизни.

    Утешив мать и пообещав ей найти пропавшую драгоценность в самое ближайшее время, Егор разогнал всех по комнатам и, взяв Дашеньку за руку, потянул в свой кабинет. Подсознательно ему тоже хотелось, чтобы виноватой в краже оказалась именно она – это бы очень облегчило жизнь. Но кареглазая девчушка никому облегчать жизнь не собиралась. Глядя на нее, нельзя было сказать, что она напугана, и главное, – на что очень надеялся Егор, – собирается спасаться бегством. Казалось, ее все забавляет и дико интересует. Не так себя должен вести человек, стянувший под шумок дорогущую брошь.

    – Это не она, – покачал головой Егор, вынимая из подставки карандаш. – К сожалению, не она.

    Дашенька вернулась с паспортом, положила документ на стол и отошла к окну.

    – Спасибо, – поблагодарил Егор и сразу же открыл листок с пропиской. Москва, Мытная улица… Оказывается, ей есть куда идти, так почему же она отрицала это? Разве отрицала? Егор нахмурился – нет, он просто не спрашивал конкретно, а она сама не говорила. Умалчивала?