В лесной глуши

В понедельник утром они столкнулись в дверях галереи. Глория кивнула со своей обычной улыбкой, словно ничего не помнила, – и Камиле хотелось думать, что она действительно не помнит, а может, не знает, реальности или сну принадлежат ночные образы, – и сказала:

– Да, еще та была ночка. Думаю, похмелье меня неделю будет мучить.

Затем они занялись делами галереи. Глория никогда не вспоминала о том случае. Но у Камилы остался осадок стыда, всплывавший на поверхность, как только какие-нибудь неуместные слова волновали ее память...

Теперь те переживания казались ей несерьезными и давно похороненными. На самом деле ей нужна была такая ночь, как сегодня. Рикардо трижды заставлял ее тело дрожать от наслаждения, кроме того, она поняла, что этим утром благодаря ему снова с удовольствием воспринимала свое тело, в котором уже начала замечать первые признаки старения. Она вынула из ящика ночного столика зеркальце и осмотрела лицо и шею, попыталась найти морщинку или какой-нибудь след, оставленный его губами или укусами, но все было в полном порядке. Наоборот, она показалась себе такой красивой, что почти не узнала свое отражение. «Именно поцелуи мужчин делают женщин красивыми», – сказала она зеркалу, пораженная тем, как отступило время, омолодив ее на несколько лет. Этим утром она накрасит губы ярко-красным, вденет в уши десятисантиметровые сережки и выберет самую короткую юбку. Выйдя на улицу, она зашагает, выпрямив спину и покачивая бедрами, а стук ее каблуков будет решительным, так как ничто не придает больше уверенности в своей привлекательности, чем ночь наслаждений. И уже в галерее, открывая ключами дверь, поднимая жалюзи и нажимая на выключатель – делая все то, что еще вчера казалось пустыми, механическими, повторяющимися движениями, она будет осознавать, что делает это ее новое пробудившееся тело.

21

Купидо открыл дверь ключами, которые полчаса назад дала ему Камила. Она осталась в постели, а он, приняв душ, вернулся в спальню, поцеловал ее в губы и сказал «до встречи», стараясь, чтобы не показалось, будто он прощается навсегда.

В квартире Глории было сумрачно, и лишь приоткрытые жалюзи в глубине комнаты позволяли тоненьким струйкам света проникать в помещение. Закрыв за собой дверь, он подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Затем нашел на стене выключатель, и вестибюль наполнился светом. Детектив с точностью вспомнил планировку жилища. Пока они с Англадой в прошлый раз искали дневник, он досконально изучил дом, поэтому сейчас уверенно пошел направо. Купидо зажег лампу в гостиной и увидел перед собой раздвижные двери, коробка которых была встроена в двойную стенку, как в его собственном гараже. В памяти опять всплыли слова, сказанные Давиду Глорией: «Никто его не найдет. Можно открывать и закрывать дверь тайника, но дневник все равно останется незаметным». Сыщик взялся за ручку правой двери. Та плавно скользнула по рельсу, встроенному в верхнюю часть дверного проема, пока не натолкнулась на стопор, вмонтированный в центре. К рельсу он крепился маленьким шурупом, заметить который было сложно, если только не искать специально. Никто бы не подумал, что за стенкой находится тайник. Тайник настолько простой, насколько и немыслимый. Чтобы проникнуть в него, Купидо даже не нужны были инструменты. Он за секунду ослабил шуруп, сдвинул стопор влево и снова потянул дверь: теперь она заскользила совершенно свободно, пока он сам ее не задержал. Она даже не скрипнула, а рука детектива не ощутила никакого сопротивления, что показалось ему счастливым знаком. Щель в простенке была около восьми или девяти сантиметров в ширину, и туда не проникал свет лампы. Купидо осмотрелся и взял светильник «Флексо» с абажуром из граненого стекла. Включил в ближайшую розетку и направил свет в щель. Там ничего не было, лишь пол, покрытый пылью и сором; еще сыщик заметил какое-то мертвое насекомое.

Рикардо повторил операцию с левой дверью и, направив свет внутрь, увидел тонкую дощечку, покрывавшую пол наподобие платформы. На ней лежала книга в чехле, и он сразу понял: это и есть дневник. Детектив потянул дощечку к себе. За книгой находилась узкая и высокая шкатулка из лакированного дерева с выгравированным на крышке гербом военно-воздушных сил. Прежде чем открыть дневник, Купидо осмотрел шкатулку. Там оказалось несколько военных медалей и горсть драгоценностей, в том числе жемчужное ожерелье и комплект из кольца и сережек с бриллиантами. Сыщик пришел к заключению, что изначально это был тайник не Глории, а ее отца, – по его мнению, девушка скорее стала бы хранить драгоценности в каком-нибудь банке. Возможно, поэтому тайник и не нашли раньше, ведь всегда старались рассуждать с позиций Глории, а не старого вояки. Глория всего лишь воспользовалась тайником отца.