Вечный любовник

– Помню, – задумчиво сказал Генрих, – я был при французском дворе, когда правил Генрих II, который потом трагически погиб на турнире. Тогда был еще совсем маленьким – лет четырех-пяти. Король очень любил детей, и меня тоже. Он поднял меня на руки и спросил, не хочу ли я стать его сыном.

– И ты ответил: «Да!», потому что кто же не хочет быть сыном короля Франции.

– Не угадал. Мать научила меня всегда говорить правду. Поэтому, указав на стоявшего рядом отца, я сказал: «Как вы можете быть моим отцом, если он у меня уже есть? Вот он стоит». И знаешь, как отреагировал король? Засмеялся и спросил: «Тогда, может быть, ваше высочество станет моим зятем?» Его дочка стояла рядом – такая егоза с черными волосами и донельзя дерзкими глазенками. Генрих пояснил: «Это моя дочь Маргарита. Если ты, малыш, женишься на ней, то станешь моим зятем». После этого все захлопали в ладоши, а нас подтолкнули друг к другу, чтобы мы обнялись. Она так больно ущипнула меня за ногу, что синяк не проходил несколько дней, но я тоже ущипнул ее не слабее.

– Это была бы хорошая партия, – заметил Конде. – Только сомневаюсь, что она пришлась бы по душе твоей матери. Дочь короля Франции и сын наследника трона Наварры – Валуа и Бурбон.

– Хорошая партия? – Генрих щелкнул пальцами. – С этой чертовкой? Она уже тогда показала, чего стоит. Брызгала слюной от ярости, когда ей что-то было не по нраву, и делала глазки всем встречным мальчикам. Она была еще совсем девчонкой, но…

– Похоже, вы один другого стоите.

– Моей женой станет любая женщина, но только не Марго, – отрезал Генрих.

– Однако…

– Я не испытываю страха. Все это выдумки. Просто они не хотят, чтобы я оказался при французском дворе. У меня отсутствуют хорошие манеры. И Наварра не так уж велика. С Марго у меня не может быть ничего общего. А ты, кузен, скоро станешь отцом семейства. Я буду молить Бога, чтобы из тебя вышел достойный супруг.

– Достойнее, чем когда-либо получится из тебя.

Генрих набросился на кузена, и некоторое время они боролись, как это часто с ними случалось в более юные годы. Оба смеялись во время схватки, и каждый на самом деле был гораздо более серьезным, чем это могло показаться его противнику. Молодые люди понимали, что беззаботная пора уходит, и навсегда. Впереди их ждет новая жизнь.

Конде, в отличие от кузена, испытывал некоторую тревогу, а Генрих знал, что шагнет в свое будущее с обычным для него спокойствием, и верил, что ему будет сопутствовать удача.

Жанна решила, что ее сыну незачем оставаться в Ла-Рошели. Скандальная история с женой профессора осталась без последствий, так как ребенок, родившийся в результате этой связи, умер, и все-таки Генриху лучше вернуться в Беарн, пока его подруга снова не забеременела. В Беарне к таким вещам относились с большей терпимостью, чем в Ла-Рошели, где возмущению видных гугенотов не было предела.

И Генрих с матерью отправились в Беарн.

Едва они успели приехать, как явился посланник от короля Франции и попросил аудиенции у королевы Жанны. Это был маршал де Бирон, и то, что Карл прислал столь важную персону, говорило о важности возложенной на него миссии.

Жанна сразу приняла маршала, а тот, не откладывая дела в долгий ящик, изложил суть дела.

– Короля беспокоит судьба его дорогого кузена, вашего сына, принца Наваррского. Его величество склоняется к мысли, что ему следует подыскать невесту.

– Его величество подобрало для моего сына жену, маршал?

– Король предлагает вашему сыну руку своей сестры, принцессы Маргариты.

Жанна не нашлась что ответить.

– Ваше величество наверняка помнит, что блаженной памяти король Генрих II высказал такое пожелание, когда ваш сын был еще совсем маленьким.

– Я это хорошо запомнила, – кивнула Жанна.

– И вот теперь его величество король и королева-мать высказывают пожелание, чтобы принц незамедлительно прибыл ко двору.

Жанна промолчала. Случилось то, чего она больше всего боялась. Королева-мать требует, чтобы Генрих прибыл ко двору. Но с какой целью? Насколько искренни ее заверения в дружбе и желание его женить? Можно ли верить договору о мире?

– Предложение его величества не радует ее величество?

– Мне необходимо посоветоваться с моим духовником, – нашлась Жанна.

– Значит, ваше величество не радо той чести, которую ей оказывает его величество?

– Когда никаких сомнений не останется, не будет и никаких условий, которые я бы не приняла, если они устраивают королеву-мать. Я готова пожертвовать всем во славу Франции, но предпочитаю быть последней женщиной в стране, чем принести в жертву мою душу и душу моего сына ради возвеличения моей семьи.