Принудительное влечение

    – Не надо набивать себе цену, – фыркнула хозяйка. – Звонила в ваш офис пятнадцать минут назад, так они заявили, что я вызывала на завтра, а я не дура и помню, что на сегодня.

    – Конечно, на сегодня, – радостно закивала Ольга, бросая многозначительный взгляд на Ирочку. – Не волнуйтесь, все будет в полном порядке.

    – Хотелось бы верить, – поджала губы недовольная дама. – Меня зовут Серафима Львовна, если что-нибудь понадобится, скажите. Но учтите, если плохо приберетесь – никаких чаевых не будет, да еще в фирму вашу нажалуюсь.

    – Мы профессионалы, – гордо выпятила грудь Ирочка. – Ни о чем не беспокойтесь.

    Легенда о несчастной сироте не пригодилась, так что необходимо было срочно вживаться в нужный образ. Девушки скинули верхнюю одежду и бравой походкой, чеканя шаг, проследовали в ванную комнату. Вооружившись шваброй и веником, они начали выполнять «свою работу».

    Ольга, с такой неохотой убиравшаяся в квартире Уварова, неожиданно проявила чудеса хозяйственности и расторопности. Пыль исчезала точно по мановению волшебной палочки, разбросанные вещи упорядочивались на полках со скоростью звука. Ирочка еле поспевала за родственницей и впопыхах пару раз больно ударилась коленом о низкий журнальный столик.

    – Хорошо работаете, – одобрила хозяйка, наблюдая за суетившимися девушками. – Если и дальше так пойдет, получите пятьсот рублей сверху.

    Деньги мало интересовали Ольгу, но ситуация требовала милой, благодарной улыбки, что она и выдала незамедлительно.

    – Скажите, а вам не нужна помощница по хозяйству на постоянной основе? – спросила Ольга.

    – А она у меня есть, – хохотнула хозяйка, обнажая ряд крупных неровных зубов. – Только сейчас она в отпуске, вот и приходится вызывать из фирмы два раза в неделю.

    – А может, кому из соседей нужна помощница? Не знаете?

    Ирочка замерла, ожидая ответа.

    – Не знаю, – фыркнула Серафима Львовна. – Я с ними не общаюсь, больно много о себе воображают.

    Страх, что они вкалывают зря, заставил Ольгу проявить настойчивость.

    – А хозяева из тридцать третьей квартиры… Дверь у них грязноватая, видно, самим убраться некогда, мы бы помогли.

    – Нашли кому помогать, – раздула щеки хозяйка. Подхватила с полки пачку сигарет, зажигалку, плюхнулась в широкое зеленое кресло и закурила. – Живет там совершенно чокнутый субъект, Германом зовут. Отчество не припомню. Если честно, я его даже побаиваюсь. И почему этих психов в лечебнице не запирают, мешают ведь жить нормальным гражданам.

    Ирочка стала усиленно тереть вазу. Кажется, повезло – всплыла интересующая их персона.

    – Как это чокнутый? – делано изумилась Ольга, не зная, как подступиться к большому причудливому пылесосу. Куча кнопок, пойди разбери, куда нажимать.

    – А вот так! Живем, как на вулкане. Не сегодня завтра прирежет этот гад кого-нибудь и скажет, что так и было. Я уж и в милицию ходила, все без толку. Говорят, вот когда он вам угрожать начнет, тогда и приходите, а лучше, если он на вас следы насилия оставит.

    – Так и сказали? – проявила сочувствие Ирочка, наблюдая, как по животу хозяйки скатывается на пол серый комочек пепла.

    – Угу, – кивнула Серафима Львовна. – Только я не такая дура, чтобы вызывать у него агрессию. Пусть убьет кого-нибудь другого, а я свидетелем на суде выступлю.

    – И давно он сошел с ума? – спросила Ольга, наконец-то сообразив, какие кнопки использовать. Пылесос тихо загудел, призывая к работе.

    – А вот как папаша его на тот свет отправился, так крышу у соседа и снесло. Один он остался, так что сам с собой теперь и разговаривает. Ходит и бурчит всякую ерунду, а глаза злющие, так и сверкают, так и сверкают. – Серафима Львовна выпучила глаза и зашлепала губами. – Встретила его на днях около лифта, так чуть от разрыва сердца не умерла, до сих пор не пойму, как жива осталась. Вроде и ехать с ним вместе страшно, и уйти неловко, подумает еще, что я против него замышляю недоброе… Зашли в кабину, а он ухмыляется и кривится. Я мысленно молитву начала читать, думаю, ну не может Господь меня, честного человека с доброй душой, оставить в трудную минуту, – Серафима Львовна троекратно икнула и вновь уронила пепел на пол.

    – А дальше что? – поинтересовалась Ирочка.

    – Как видите – жива, не зря молилась.

    – А от чего умер его отец? – равнодушно спросила Ольга. Равнодушие далось нелегко, душу разрывало любопытство.