Дитя порока, или Я буду мстить

Я кивнула головой и протянула свой пистолет старшине. Старшина открыл пакет, и пистолет очутился рядом с долларами. Буквально в ту же минуту рядом со мной не оказалось ни старшины, ни пакета!

Я вышла на улицу, села прямо на землю рядом с Виктором, поцеловала его в лоб и стала перебирать его волосы. Его остановившиеся глаза смотрели прямо на меня.

– Прости, если сможешь. Ты и в самом деле не знал о том взрыве на вокзале, – глотая слезы, сказала я.

За оградой толпились соседи и прочий любопытный люд. Неожиданно кто-то потряс меня за плечо, и я увидела рядом с собой следователя Колесникова. Того самого следователя, который занимался делом о взрыве машины моего отца.

– Вам хорошо знаком этот человек? – спросил он и показал на Виктора.

– Да, когда-то я его любила, – глухо сказала я и вновь поцеловала Виктора в лоб.

– А теперь?

– А теперь я люблю его еще больше, – встав с земли, я закурила.

– Вы не расскажете мне, что здесь произошло? – продолжал расспрашивать он.

Я пожала плечами. Проследив взглядом за тем, как тело Виктора положили на носилки и погрузили в машину, я сказала:

– Бывший друг моего отца хотел ограбить этот дом. Что тут непонятного?

– Только и всего? – усмехнулся следователь.

– Только и всего. Увидев, как к дому подъехали незнакомые машины, я позвонила в милицию и нисколько об этом не жалею.

– Как-то у вас все просто…

– А чего усложнять!

– Тогда кто завалил столько людей? У вас с братом не нашли оружия.

– Человек, которого я когда-то любила.

– Один?

– Ну, не везде же нужны помощники. У него было оружие, но какой может быть спрос с мертвого человека?

Следователь вновь усмехнулся и окинул взглядом дом.

– Да… Ваш покойный отец построил не дом, а целую крепость. Страшно подумать, какие деньги сюда вбуханы.

– Не надо считать чужие деньги, – устало сказала я и направилась в дом.

ГЛАВА 27

…Не знаю, как мне удалось все это пережить. Светланины похороны, множество допросов у следователя. Страшная депрессия. Когда все закончилось, я поняла, что надо продолжать жить дальше.

В один из вечеров в доме раздался телефонный звонок и незнакомый мужской голос потребовал определенную сумму в обмен на молчание о том, что мы были на реке и просили лодочника спрятать кокон, в котором находился высохший труп. Незнакомец предупредил, что у него есть фотографии, но их существование вызвало у меня большое сомнение. Говорил с незнакомцем Роберт. Он послал фотографа ко всем чертям и бросил трубку.

– Господи, когда-нибудь это закончится? – с отчаянием спросил он и бросил в мою сторону усталый взгляд.

– Это Леонидыч.

– Какой еще Леонидыч?

– Тот самый, который подбросил нам труп лодочника.

– Откуда ты знаешь?

– Однажды я спряталась у реки и слышала, как он разговаривал с лодочником. Лодочник называл этого субъекта Леонидычем. Он блефует. У него нет и не может быть никаких фотографий.

Роберт закурил.

– Как ты думаешь, кого убил наш отец?

– Не знаю. Видимо, кто-то перешел ему дорогу, и он разделался с ним, потом обработал труп так, чтобы он высох и не издавал никакого запаха, и спрятал прямо в своем кабинете. Нам не разгадать эту загадку. Потому что отгадку знал только один человек – наш отец, и он унес ее вместе с собой.

Роберт сел у моих ног, обхватил мои колени. Он уткнулся в них лицом и чуть слышно спросил:

– Ты любила Виктора?

– Наверное. А что такое любовь?

– Это не объяснить словами. Я узнал это чувство еще в детстве и пронес его через всю жизнь. Я узнал это чувство в тот момент, когда отец привел в наш дом маленькую девочку и сказал, что ее зовут Женей. Она была так прекрасна, что я рисовал ее портрет перед сном и постоянно повторял ее красивое имя. Я болен тобой, Женя. Я прошу тебя об одном. Давай бросим этот дом ко всем чертям. Выходи за меня замуж. Уедем ко мне. У меня прекрасная квартира, хорошая работа. Я не могу без тебя жить. Тебе нельзя оставаться в этом доме. Тут не будет ничего хорошего. Тут все будет напоминать об отце. Поехали, я тебя умоляю!

Я засмеялась и оттолкнула Роберта.

– Ты зовешь меня замуж?! Что ж, заманчивое предложение. Но ведь ты не знаешь многих вещей! Ты вообще ничего не знаешь!

– Я не хочу ничего знать. Я люблю тебя независимо от того, что ты мне скажешь.

– Я хотела тебя убить.