Компания чужаков

Анна подбежала к нему. Фосс сунул ненужный уже пистолет за пояс. Снаружи, пока еще издали, завыла полицейская сирена. Странное спокойствие овладело Анной, она двигалась, точно в замедленной съемке, но точно знала, что следует делать. Вернулась в кабинет. Открыла кейс Лазарда, бросила конверт поверх бархатного мешочка с драгоценными камнями, туда же запихала все, что еще оставалось в сейфе, бумажные кульки с алмазами и какие-то документы, захлопнула кейс и ушла, оставив мерцающие золотые бруски в раскрытом сейфе. Сквозь распахнутую переднюю дверь в дом ворвался свет фар. Анна и Фосс выбежали на заднюю террасу и оттуда через изгородь к стене, окружавшей владения Уилшира по периметру. Перемахнув через стену, оба в хорошем темпе двинулись вниз под гору и вернулись к казино, впрочем, игорный дом они обошли стороной, чтобы не попасться на глаза столпившимся там зевакам. А городские псы все лаяли, все выли в ночи.

Они ехали, не обмениваясь ни словом. Фосс цеплялся за руль, как альпинист за отвесную стену, Анна с ногами улеглась на сиденье, свернулась в тугой узел, пытаясь унять дрожь. Непривычно прохладным оказался Лиссабон, окутанный дымкой тумана. В Эштреле они припарковались и поднялись наверх. Фосс наполнил ванную, раскурил по сигарете для себя и для Анны, разлил по стаканам местную водку — багасу, запас которой имелся в кухне. Проводив Анну в ванную, он сам раздел ее, сложил платье в тазик — пусть отмокает. Он выкупал Анну, словно малое дитя, вытер ее насухо и уложил в постель. Еще час она лежала молча и плакала, не в силах избавиться от мучительной картины: горящая женщина, горящая молодая женщина, которая ни в чем не была виновата, которая искренне любила, и слова любви были залиты бензином в ее горле, она задыхается в пылающей машине. Фосс тем временем выстирал одежду, повесил ее под окном. Разделся сам, лег в постель рядом с Анной, прижал ее к груди. И тогда, глядя в темный угол комнаты, Анна рассказала ему все.

Рассвет наступил рано, радужной пеленой проник в окно и пробудил любовников от короткого блаженного сна к суровой реальности. Анна спала, уткнувшись лицом в спину Фосса, охватив его рукой поперек груди. Она почувствовала, как он проснулся, как заработал его мозг.

— Лазард и Уилшир знали, что ты — двойной агент, — заговорила она, тычась губами ему в лопатки. — Прошлой ночью Лазард сказал мне. А Волтерс знает?

Не отвечая, Карл водил большим пальцем по выступающей на ее бедре косточке, но глаза его не отрывались от спрятанного под столом кейса. Ему виделось: полковник Клаус Шенк фон Штауффенберг входит в зал для совещаний в «Вольфшанце» (или Гитлер теперь в новом бункере, где Фосс никогда не бывал, со стенами пятиметровой толщины?), ставит свой кейс поближе к столу фюрера и отлучается на минутку: его-де вызвали к телефону. Гремит взрыв, и всё кончается, все возвращаются к нормальной жизни… Увы, нет, возвращения не будет, не возвращается никто, жизнь движется в одном и только в одном направлении, беспощадно увлекая нас за собой от детства и невинности (сравнительной невинности) отрочества к иным состояниям, когда мозг заполняется такими образами, что лучше тебе умирать не в море: жутко представить себе, что за картины проплывут перед глазами в последний миг.

— Слышишь? — настаивала Анна. — Ты не можешь вернуться.

— Вернуться? — Ее слова причудливо сплелись с его мыслями.

— В посольство, — пояснила она. — Там знают, что ты — двойник.

— Выбора нет, — возразил он. — Я должен идти.

— Пойдем со мной, прямо сейчас, в английское посольство.

— Не могу. Я должен исполнить свой долг.

— Какой еще долг?

— Если повезет, завтрашний день станет началом конца, и я должен принять в этом участие. Сыграть свою роль.

— Возьми кейс, — предложила она. — Там все. Алмазы, конверт с планами — это тебя спасет.

— Нельзя мне брать кейс, — вздохнул Фосс. — Нельзя. Если планы попадут к Волтерсу, все, ради чего я работал, пойдет прахом.

— Возьми кейс, а конверт отдай мне. Если что, пустишь алмазы в ход.

— Если кейс окажется у меня, станет ясно, что я побывал на месте преступления. Что я был в доме. Там осталось лежать три трупа, и один из них — Лазард, который, как предполагалось, проворачивал сделку в нашу пользу. Как я смогу это объяснить?

— Придумаешь что-нибудь. Иначе тебе не выжить. Тебе нужно чем-то откупиться от них. Доказать, что ты вовсе не двойной агент.