Компания чужаков

Они шли вдоль берега. Полумесяц сиял достаточно ярко, чтобы осветить им путь, воздух казался бархатным, ни ветерка. Фосфоресцирующей пеной поднимались волны, рушились на берег и торопились взбежать вверх, пока их не впитал песок. Анна подхватила майора под руку. Океан обволакивал, заглушал все звуки, только ее каблучки поскрипывали на песке.

Она остановилась, чтобы полной грудью вдохнуть просоленный воздух, майор обнял ее за плечи, и тут Анна догадалась, что майор все это время строил планы, о которых ей было невдомек. Не то чтобы совсем невдомек, но Анна могла думать только об этой минуте, не загадывая наперед, что будет дальше. Сейчас она обеими руками уперлась в грудь своего спутника, стараясь удержать его на прежнем расстоянии, однако майор не был робок и смущен, как Фосс, он крепко прижал Анну к себе и поцеловал ее в губы — в первый же раз поцеловал ее таким крепким и затяжным поцелуем, что Анна, задохнувшись, не могла пошевелиться.

Сдержанность гран-сеньора внезапно слетела с майора. До сих пор Луиш Алмейда вел себя и даже двигался так, словно законы всемирного притяжения имеют над ним большую власть, нежели над всеми прочими смертными, и как раз это делало его таким надежным. Он производил впечатление твердой скалы, нерушимого гранитного мола. Теперь эту плотину прорвало, португалец был весь — страсть, весь — пылкое объяснение в любви. Стремительная метаморфоза ошеломила Анну, и, воспользовавшись ее замешательством, Луиш обеими ладонями сжал ее лицо и принялся повторять, как он ее любит, как сильно он ее любит, как всей душой он любит ее, твердил до тех пор, пока значение слов не стерлось от многократного повторения, и Анна, почти не слушая и все же слыша, всерьез задумалась о том, не таковы ли все португальцы: запечатанные сосуды безумной страсти.

Он выдыхал каждое слово прямо ей в губы, как будто верил, что ласка вернется к нему взаимностью из ее уст, и Анна припомнила, как Луиш наслаждается едой, как, вкушая очередное блюдо, со смаком вспоминает радости другого. Вино было для него все равно что музыка, изысканные вина он пил, закрывая глаза от наслаждения. И от цветов, которые он ей преподносил, он сам получал едва ли не большее удовольствие, ему недостаточно было понюхать цветок, он утыкался в него лицом, без остатка впивая аромат. Чувственный человек, а она только сейчас поняла это, потому что Луиш не умел облекать удовольствие в слова, он просто наслаждался.

И он же вернул ее к реальности. Сжимая плечи Анны, потребовал ответа — немедленно, сейчас, руки его дрожали, как будто он еле сдерживал желание вновь сдавить ее в объятиях, сокрушить, сделать своей. Он настаивал: Анна должна выйти за него замуж, а она даже слов не могла подобрать, объяснить ему, как все непросто для нее, как запутано.

— Выйдешь? Выйдешь? — твердил он на своем гортанном английском, каждый слог звучал все ниже и ниже, словно Луиш захлебывался, тонул в колодце.

— Мне больно, Луиш, — пожаловалась Анна.

Он выпустил ее из объятий, отрешенно провел ладонями вдоль ее рук, поник, устыженный.

— Все не так просто, — попыталась отговориться она.

— Просто, просто, — вновь захлебнулся он. — Ты скажи только одно слово. Скажи: да. И все. Самое простое, что бывает в жизни.

— Существуют препятствия.

— О, тогда я счастлив.

— В чем тут счастье?

— Препятствия прео-д-олимы. Я готов поговорить с кем нужно. Буду говорить с английским послом. Буду говорить с президентом «Шелл». С твоими родителями. Я буду говорить…

— С мамой. У меня жива только мать.

— Значит, я буду говорить с твоей матерью.

— Довольно, Луиш. Остановись, дай мне подумать.

— Ты можешь думать только о том, как пре-о-долеть эти препятствия. Ты должна подумать и понять, что препятствия… — Он запнулся, подбирая слова. — Никакие трудности не пугают меня. Нет таких трудностей, чтобы я не смог… не смог… Raios! Как это говорится?

— Я ведь не знаю, что ты хочешь сказать… Перескочить? Перепрыгнуть?

— Перепрыгнуть! — буквально проревел он, радостно соглашаясь. — Или нет, нет. Не перепрыгнуть. Если перепрыгнуть, преграда останется. Будет позади, но все равно будет. Уничтожить! Вот! Нет таких препятствий, какие я бы не смог уничтожить. Разбить!

Она расхохоталась, представив себе, как Луиш несется с щитом и копьем наперевес сметать преграды.

— Пока я не могу ответить, — повторила она.