Убийственный ритм

Итак, Мойра попала в клинику, будучи законченной наркоманкой, и все же она сознавала, что «Чайка» – ее единственный шанс спастись. Мойра стала образцовой пациенткой. Она выбрала самый трудный путь, очищая организм от наркотиков с помощью минимальных доз метадона. Пережив ломку, Мойра оказалась удивительно дружелюбной, отзывчивой женщиной, она с удовольствием принимала участие в сеансах групповой терапии, выполняла все указания и сама помогала лечить других больных. После месяца пребывания в «Чайке» она выписалась, но еще долго приходила на дополнительные сеансы. Ее не послали в реабилитационный центр; еще в клинике Мойра очень сблизилась с женщиной по имени Мэгги Росситер, которая, согласно записям, работала в социальной службе городского совета Лидса и некоторое время была добровольной помощницей в «Чайке», и после выписки Мойра переехала жить к ней.

Такой поворот событий меня несколько удивил, но все прояснял отчет доктора Бриггса, психиатра из «Чайки». В отчете говорилось, что Мэгги и Мойра сначала просто очень подружились, а после стали любовницами. Доктор Бриггс считал, что установление таких отношений свидетельствует о том, что Мойра совершенно излечилась от пристрастия к героину.

«Джетт будет в восторге», – подумала я, выписывая для себя адрес этой самой Мэгги Росситер. Я и раньше слышала, да и Джетт наверняка тоже, что многие бывшие проститутки находят счастье с женщинами, а не с мужчинами. В общем-то, я их понимаю. Если в жизни тебе встречались только клиенты да сутенеры, наверное, с женщиной тебе будет лучше. Но как Джетт отреагирует на такое известие о своей бывшей возлюбленной?..

Пересилив себя, я позвонила в Колкатт, что бы сделать отчет, но нарвалась на Глорию, которая радостно сообщила, что Джетта нет дома. Нет, она не знает, где его можно найти. Да, к вечеру он должен вернуться. Я почувствовала что-то вроде облегчения – почему-то я была уверена, что стоит ему узнать, что у меня есть адрес Мойры, как он ринется к ней вместе со мной. А этого никак не следовало допускать – так можно все только испортить. На эмоциях далеко не уедешь.

Я написала отчет и послала его по факсу Глории. Потом я скопировала файлы из «Чайки» на диск, где уже хранилась вся информация Джетта и выключила компьютер.

В офисе было непривычно тихо. Я была одна во всем здании – народ из остальных офисов дав но разошелся по домам, свято соблюдая заповедь об отдыхе с вечера пятницы до понедельника. Я заперла за собой двери и спустилась вниз. К счастью, в соседнем «Палас-Театре» еще не за кончился спектакль и на улицу не вывалилась толпа театралов. Обычно в субботу вечером с нашей улицы просто невозможно уехать. Поэтому сегодня я была без машины. К тому же пройтись по улице пешком всегда приятно и полезно… Так я думала, пока не полил дождь.

Я свернула на Верхнюю Брук-стрит и поплелась домой под потоками воды. Когда добралась, меня можно было выжимать. К счастью, некому было это делать – Ричарда не было дома. Я на скоро приняла душ и задумалась, во что лучше одеться для визита к Мэгги Росситер. В результате некоторых размышлений я остановилась на паре «левисов» и бежевой шерстяной водолазке. Мне хотелось выглядеть поскромнее, чтобы с самого начала не вызвать у Мэгги никакой неприязни. Одевшись, я зашла в кухню и соорудила на скорую руку ужин, который запила бокалом водки с соком. В общем-то, я особенно не торопилась: мне хотелось приехать к Мэгги где-нибудь между половиной седьмого и семью, чтобы наверняка застать их с Мойрой дома, и времени было еще достаточно.

Только вот оказалось, что расчеты мои полетели к чертям.

Я легко нашла по адресу дом Мэгги – небольшой, аккуратный кирпичный домик с террасой, стоящий на тихой улочке в миле от большого шоссе. Припарковавшись, я взглянула на окна, и у меня екнуло сердце: ни в одном не горел свет. Не на шутку испугавшись, я поднялась на крыльцо и постучала. Разумеется, никто не ответил.

У крыльца примостился пушистый котенок, который, завидев меня, принялся тереться о мои ноги. Я наклонилась к нему и погладила.

– Хоть бы ты мне сказал, куда они девались… – безнадежно пробормотала я.

– В рабочий клуб «Дарсетт», – ответил незнакомый мужской голос. Я чуть не потеряла равновесие от неожиданности, но удержалась, поднялась на ноги и взглянула туда, откуда слышался голос. У ворот стоял темноволосый мужчина с продуктовой сумкой.

– Что, простите?

– Это вы меня простите, – отозвался мужчина, слегка улыбнувшись.