Убийственный ритм

– Нет, Тамар, на этот раз ты не угадала. Меня прислал не Джетт, а полицейские. Они хотят, что бы ты сошла вниз.

– Полицейские?! – Тамар вытаращилась на меня с неподдельным непониманием. – Какие полицейские?

– Я же тебе объясняю, произошла страшная вещь. Мойра мертва.

Я как будто нажала на кнопку заморозки – Тамар так и застыла в неподвижности. Впрочем, очень скоро ее рот искривила усмешка.

– Господи, какой позор! – саркастически произнесла она. – Значит, она так и не прекратила своих глупостей и не соскочила с иглы!

Вопреки распространенному мнению о блондинках, Тамар была отнюдь не кретинкой. И если она замешана в убийстве, она ведет себя абсолютно правильно, – тут я отдала ей должное.

– Нет, Тамар, дело не в наркотиках. Мойру убили. Прямо в репетиционной.

Ее лицо стало ярко-красным.

– Я… я не понимаю, – еле слышно прошептала она.

– Я и сама больше ничего не знаю. Я заехала проведать Джетта, он захотел позвать Мойру и обнаружил тело, и мы вызвали полицию. Полицейские сейчас внизу, ждут. Спускайся к ним. Все собираются в голубой гостиной.

Тамар мерзко улыбнулась, и если раньше испытывала к ней хоть какую-то симпатию, сейчас все теплые чувства мигом улетучились Я повернулась, чтобы выйти.

– Погоди, – остановила меня Тамар, – ты знаешь, кто это сделал?

Я покачала головой.

– Я? Нет. Это же полицейские проводят расследование. И сейчас, между прочим, они зовут тебя, – добавила я, выходя. И, не оборачиваясь, спустилась вниз.

Снова зазвонил звонок переговорного устройства, но на этот раз с посетителями стал разговаривать полицейский, стоявший у двери, и я, не задерживаясь, пошла прямо в подвал. В подвале оказалась большая железная дверь, над которой горел красный фонарь. В компьютерных играх это обычно означает предупреждение об опасности, но сейчас я как-то не боялась, что попаду в лапы к чудовищу-андроиду, и уверенно вошла. А зря!

За дверью располагалась студия звукозаписи. Стены и потолок были обшиты звуконепроницаемым материалом; почти все помещение было заставлено инструментами и аппаратурой. В дальнем конце комнаты я заметила стеклянную стену, за которой сидел, сгорбившись у музыкального центра, какой-то человек. Он был полностью поглощен тем, что вслушивался в звуки, доносившиеся из динамиков – тяжелые басы, отдававшиеся в голове. Изо рта у него торчала сигарета.

Я шагнула вперед и помахала рукой, чтобы привлечь его внимание.

Он резко выключил музыку и заорал в специальное переговорное устройство:

– Убирайтесь отсюда! Не видите, я занят!

– Простите, пожалуйста, – громко сказала я, не будучи вполне уверенной, что он слышит меня из-за стенки, – но вы должны сейчас подняться наверх!

Оказалось, слышит.

– Детка, напряги-ка свои куриные мозги и пойми наконец, что я здесь работаю! Найди себе какого-нибудь другого собеседника, если очень скучно, а отсюда выметайся! – прорычал он, бросая окурок и зажигая новую сигарету.

– Да ради бога, – взорвалась я. – Только очень скоро вас оторвут от работы копы, им, знаете ли, наплевать на ваши игрушки, когда они заняты расследованием убийства!

Я развернулась на каблуках и прошествовала к двери, ужасно довольная собой. Впрочем, моей радости хватило ненадолго, потому что через несколько шагов я вспомнила, что должна была пронаблюдать за реакцией на известие. Я вернулась в студию и увидела, что Мики Хэмптон уже не сидит, а стоит.

Все-таки он был удивительно похож на мартышку: длинные руки, выступающая челюсть, плоский нос, – ну вылитая обезьяна. Вдобавок у него торчали уши, несмотря на тщательно уложенные волосы.

Мики сделал шаг назад и исчез в глубине комнаты, но тут же появился по другую сторону от стены.

– Эй, погоди! – позвал он меня. – Объясни, в чем дело! Во-первых, кто ты такая, а?

– Меня зовут Кейт Брэнниган.

– Знаю, – понимающе ответил Мики. – Это ты притащила сюда Мойру. Ну хорошо, а что это ты болтаешь насчет убийства?

– Убили Мойру. Мне очень жаль, что приходится сообщать такую грустную новость, но сейчас полицейские хотят видеть всех, кто был в доме этим вечером.

У Мики поползли вверх брови.

– Но я-то им зачем? Даже если бы в доме взорвалась бомба, я все равно в этой студии ничего бы не услышал! Между прочим, я работал в самых лучших студиях мира, но такой потрясающей звуконепроницаемости, как здесь, просто нигде не встречал.

Да, этому, пожалуй, до Мойры вообще нет никакого дела. Я не стала высказываться на эту тему и просто ответила: