Укрощение строптивой, или Роковая ночь, изменившая жизнь

– На тумбочку. Как себя чувствуешь?

– Неплохо, – улыбнулась я.

– Здорово я тебя сегодня отымел?

– Заткнись, придурок, еще неизвестно, кто кого отымел. Кстати, а где твоя ненаглядная?

– В душе моется.

Я поставила поднос на тумбочку и мило произнесла:

– Кушайте на здоровье, только не подавитесь.

– Хочешь еще?

– Что? – не поняла я.

– Ну, чтобы я тебя еще раз трахнул.

Меня слегка затрясло от накатившейся злости. Что он, черт побери, о себе возомнил?!

– Ты что, совсем идиот конченый? – разозлилась я.

Валентин, не сказав ни слова, скинул с себя полотенце и продемонстрировал свой стоячий детородный орган. Он был таких внушительных размеров, что мне стало немного жутко, как я вчера смогла все это вынести. Он же должен был проткнуть меня насквозь!

– Козел! – сказала я и пулей выскочила из комнаты.

Затем взяла поднос с чашечкой кофе для пахана и отправилась в его спальню. Постучала и спросила:

– Можно?

– Заходи, Валя, не бойся, – донеслось до меня. Я толкнула дверь и зашла. На кровати лежал пахан в ярких шелковых трусах и разговаривал по мобильному. Я быстро поставила поднос на тумбочку и хотела уже выйти из комнаты, как услышала:

– Подожди, останься.

Я обернулась и увидела, что пахан движением руки приглашает меня сесть на кушетку. Я села и уставилась в окно.

– Урой его, как щенка, это мое последнее слово… И никакой пощады, ему и так давали массу времени на раздумье, он это не оценил. Пусть забивает стрелку и дает полный расклад, – говорил пахан с кем-то по телефону. Его голос был жесткий, глаза горели нехорошим огнем, лицо приняло зловещее выражение. Мне стало как-то не по себе, я съежилась и подумала о том, как бы пахан говорил со мной, если бы узнал, кто я такая. Когда наконец он положил трубку, то стал прежним добрым папулей. – Не обращай внимания, Валя, это я так, коммерческие вопросы обсуждал. Бизнес – штука серьезная, сама понимаешь, тем более крупный.

– Да, конечно.

– Выспалась? – улыбнулся он.

– Да, вполне.

– Чем будешь сегодня заниматься?

– Делать генеральную уборку в библиотеке.

– Да, это я наказал. У меня там на книгах уже здоровенный слой пыли. Я аллергик, как книгу возьму, так кашляю. Там давно уже никто не убирался. Валентина, ты на меня, старика, за вчерашнее не злишься?

– Да что вы, Леонид Станиславович, разве я могу на вас злиться? Вы такой культурный, интересный мужчина. Мне очень льстит, что вы ко мне так относитесь.

– Ты уж, Валя, извини, но мне пришлось навести о тебе кое-какие справки и кое-что выяснить.

От этой фразы у меня учащенно забилось сердце и потемнело в глазах.

– Это ваше право, ведь я же на вас работаю.

– Узнал, что ты журналистка, только вот, странное дело, устроилась ко мне, а с прошлой работы не уволилась. В редакции думают, что ты находишься в отпуске за свой счет.

– Когда дядя меня сюда привез, я не надеялась получить здесь место, поэтому мне нужна была определенная страховка.

– Так надо уволиться, Валя.

– Обязательно, в первый же выходной.

– У тебя квартира на Садовом и дача на Истринском водохранилище.

– Вы очень хорошо осведомлены.

– Это тебе досталось от бывшего супруга?

– Да, он оказался очень благородным человеком.

– Ты уж, Валя, на меня не обижайся, но я в дальнейшем рассчитываю перейти с тобой на более близкие отношения, поэтому должен знать о тебе буквально все. Я не люблю ошибаться в людях.

– Это ваше право. Извините, мне пора, я на работе.

Я направилась к выходу, но пахан подскочил с кровати, забежал вперед и загородил собою дверь.

– Извини, меньше всего я хотел тебя обидеть.

– Вы меня нисколько не обидели, просто мне нужно работать. Я только одного не понимаю, как вы хотите связать жизнь с человеком, если ни грамма ему не доверяете. Это не карточная игра, Леонид Станиславович, так нечестно. Вы пытаетесь защитить свои чувства, не думая о моих. Мне скоро тридцать лет, может, я отличаюсь от своих сверстниц наивными взглядами на жизнь, но моя позиция и мое отношение к жизни меня устраивают. Я не прошу у вас никакой милостыни. Мне просто хотелось устроиться работать в вашем доме, и вы мне не отказали, именно поэтому я здесь. Если вы рассчитываете, что я попала в ваш дом, чтобы окрутить вас и завладеть вашими деньгами, то вы глубоко ошибаетесь. Во-первых, вы не принадлежите к тому типу мужчин, которых можно окрутить. Во-вторых, я ни в чем не нуждаюсь. Для нормального существования у меня все есть, просто мне хотелось иметь нормальную зарплату. В любой момент, если хотите, я могу быть уволена. Но у меня тоже есть своя гордость. Давайте оставим наши отношения на том уровне, на котором они находились, когда я пришла в этот дом. Мне пора работать, всего доброго.