15  

ВОРОНЕЖ

О. М.

  • И город весь стоит оледенелый.
  • Как под стеклом деревья, стены, снег.
  • По хрусталям я прохожу несмело.
  • Узорных санок так неверен бег.
  • А над Петром воронежским – вороны,
  • Да тополя, и свод светло-зеленый,
  • Размытый, мутный, в солнечной пыли,
  • И Куликовской битвой веют склоны
  • Могучей, победительной земли.
  • И тополя, как сдвинутые чаши,
  • Над нами сразу зазвенят сильней,
  • Как будто пьют за ликованье наше
  • На брачном пире тысячи гостей.
  • А в комнате опального поэта
  • Дежурят страх и муза в свой черед.
  • И ночь идет,
  • Которая не ведает рассвета.

1936

* * *

  • Годовщину последнюю празднуй —
  • Ты пойми, что сегодня точь-в-точь
  • Нашей первой зимы – той, алмазной —
  • Повторяется снежная ночь.
  • Пар валит из-под царских конюшен,
  • Погружается Мойка во тьму,
  • Свет луны как нарочно притушен,
  • И куда мы идем – не пойму.
  • Меж гробницами внука и деда
  • Заблудился взъерошенный сад.
  • Из тюремного вынырнув бреда,
  • Фонари погребально горят.
  • В грозных айсбергах Марсово поле,
  • И Лебяжья лежит в хрусталях…
  • Чья с моею сравняется доля,
  • Если в сердце веселье и страх.
  • И трепещет, как дивная птица,
  • Голос твой у меня над плечом.
  • И внезапным согретый лучом
  • Снежный прах так тепло серебрится.

1938

* * *

  • Привольем пахнет дикий мед,
  • Пыль – солнечным лучом,
  • Фиалкою – девичий рот,
  • А золото – ничем.
  • Водою пахнет резеда,
  • И яблоком – любовь.
  • Но мы узнали навсегда,
  • Что кровью пахнет только кровь…
  • И напрасно наместник Рима
  • Мыл руки пред всем народом,
  • Под зловещие крики черни;
  • И шотландская королева
  • Напрасно с узких ладоней
  • Стирала красные брызги
  • В душном мраке царского дома…

1933

ДАНТЕ

Il mio bel San Giovanni.

Dante[2]

  • Он и после смерти не вернулся
  • В старую Флоренцию свою.
  • Этот, уходя, не оглянулся,
  • Этому я эту песнь пою.
  • Факел, ночь, последнее объятье,
  • За порогом дикий вопль судьбы…
  • Он из ада ей послал проклятье
  • И в раю не мог ее забыть, —
  • Но босой, в рубахе покаянной,
  • Со свечой зажженной не прошел
  • По своей Флоренции желанной,
  • Вероломной, низкой, долгожданной…

1936

КЛЕОПАТРА

Александрийские чертоги

Покрыла сладостная тень.

Пушкин

  • Уже целовала Антония мертвые губы,
  • Уже на коленях пред Августом слезы лила…
  • И предали слуги. Грохочут победные трубы
  • Под римским орлом, и вечерняя стелется мгла.
  • И входит последний плененный ее красотою,
  • Высокий и статный, и шепчет в смятении он:
  • «Тебя – как рабыню… в триумфе пошлет пред собою…»
  • Но шеи лебяжьей все так же спокоен наклон.
  • А завтра детей закуют. О, как мало осталось
  • Ей дела на свете – еще с мужиком пошутить
  • И черную змейку, как будто прощальную жалость,
  • На смуглую грудь равнодушной рукой положить.

1940

* * *

  • Так отлетают темные души…
  • – Я буду бредить, а ты не слушай.
  • Зашел ты нечаянно, ненароком —
  • Ты никаким ведь не связан сроком,
  • Побудь же со мною теперь подольше.
  • Помнишь, мы были с тобою в Польше?
  • Первое утро в Варшаве… Кто ты?
  • Ты уж другой или третий? – «Сотый!»
  • – А голос совсем такой, как прежде.
  • – Знаешь, я годы жила в надежде,
  • Что ты вернешься, и вот – не рада.
  • Мне ничего на земле не надо,
  • Ни громов Гомера, ни Дантова дива.
  • Скоро я выйду на берег счастливый:
  • И Троя не пала, и жив Эабани,
  • И все потонуло в душистом тумане.
  • Я б задремала под ивой зеленой,
  • Да нет мне покоя от этого звона.
  • Что он? – то с гор возвращается стадо?
  • Только в лицо не дохнула прохлада.
  • Или идет священник с дарами?
  • А звезды на небе, а ночь над горами…
  • Или сзывают народ на вече? —
  • «Нет, это твой последний вечер!»

1940

ИЗ ЦИКЛА «ЮНОСТЬ»

  • Мои молодые руки
  • Тот договор подписали
  • Среди цветочных киосков
  • И граммофонного треска,
  • Под взглядом косым и пьяным
  • Газовых фонарей.
  • И старше была я века
  • Ровно на десять лет.
  • А на закат наложен
  • Был белый траур черемух,
  • Что осыпался мелким
  • Душистым, сухим дождем…
  • И облака сквозили
  • Кровавой цусимской пеной,
  • И плавно ландо катили
  • Теперешних мертвецов…
  • А нам бы тогдашний вечер
  • Показался бы маскарадом,
  • Показался бы карнавалом
  • Феерией grand-gala…[3]
  • От дома того – ни щепки,
  • Та вырублена аллея,
  • Давно опочили в музее
  • Те шляпы и башмачки.
  • Кто знает, как пусто небо
  • На месте упавшей башни,
  • Кто знает, как тихо в доме,
  • Куда не вернулся сын.
  • Ты неотступен, как совесть,
  • Как воздух, всегда со мною,
  • Зачем же зовешь к ответу?
  • Свидетелей знаю твоих:
  • То Павловского вокзала
  • Раскаленный музыкой купол
  • И водопад белогривый
  • У Баболовского дворца.

Осень 1940


  15  
×
×