Самое модное привидение

    – Почему ты сказала, что дверь закрыта? – спросил Казаков.

    – Я как-то хотела сюда попасть, но не смогла.

    Петр Яковлевич осмотрел замок и сказал:

    – Сломан.

    Мне вспомнился вчерашний шум и шаги.

    – Почему-то я не удивлена, – тихо сказала я.

Глава 12

    Дима сидел на скамейке и ждал нашего появления. Ровненькие дорожки сквера, деревья, на которых появилась первая зелень, асфальт, разрисованный цветными мелками – все это радовало глаз и заметно повышало настроение.

    – Он же не подумает, что я какая-нибудь… – замялась Лиза.

    – Доверчивая юная особа? – спросила я. – Нет, не подумает, ты не производишь такого впечатления.

    – Я серьезно, – взмолилась Лиза.

    – Он подумает, что ты известная порнозвезда, и наверняка попросит у тебя автограф.

    Лиза издала стон жертвы обстоятельств и с надеждой спросила:

    – А может, не говорить Диме, что на кассетах?

    – Ты что! Я не могу лишить себя такого удовольствия.

    Лиза загрустила, а я прибавила шаг.

    Увидев нас, Дима привстал и, улыбаясь, сказал:

    – Чувствую, вы по мне соскучились.

    – Не так чтобы очень, – ответила я, – просто дело есть.

    – Что-то маловато нежности в твоем голосе, дорогая, – усмехнулся Дима, – а ведь ты разговариваешь со своим женихом.

    – Не помню, чтобы кто-нибудь мне делал предложение и обещал любить и хранить верность до конца жизни, – поддержала я игру.

    – Так вот, я его делаю.

    Дима рухнул на одно колено и торжественно произнес:

    – Катя, всю жизнь я искал такую женщину, как ты, да я просто жить без тебя не могу, мое сердце исполнено любви, а в душе живет робкая надежда, что ты согласишься сделать меня самым счастливым человеком на земле… Катя, будь моей женой.

    Сказать, что я была в шоке от услышанного и увиденного, это ничего не сказать.

    – Ой, как романтично, – воскликнула Лиза, нелепо размахивая руками.

    – Как-то очень коряво, – критично сказала я.

    – Будь снисходительна, – развел руками Дима, – я же первый раз делаю предложение.

    – Встань, тут же люди кругом, – засмеялась я.

    – Нет, пока ты не ответишь согласием, я буду вот такой… коленопреклоненный.

    – Ты что, – толкнула меня Лиза, – соглашайся, когда тебе еще предложат такое.

    По всей видимости, Лиза хоть и считала меня где-то в глубине души хорошей девчонкой, но особо в меня не верила.

    – Согласна, – сказала я, чтобы, наконец, покончить с этой сценой.

    Дима встал и поцеловал мне руку.

    – Веришь ли, я так волновался, так волновался…

    – Еще бы! – воскликнула Лиза. – Такое всего один раз в жизни бывает.

    – Это у кого как, – отредактировала я.

    – Теперь вы не отвертитесь, потому что я свидетель этой сцены, – не унималась Лиза, – сегодня же всем расскажу эту замечательную новость.

    – Свидетели обычно долго не живут, – охладила я ее пыл. – Давайте уже перейдем к делу.

    Мне хотелось побыстрее замять эту тему. И чем только Дима думал, когда делал мне предложение?..

    Лиза села на скамейку и опустила глаза, все же актерства ей не занимать. После вчерашней ночи я уже не могла на нее злиться, в моей душе поселилась какая-то бесконечная ответственность за эту вредную особу.

    – Лиза мне все рассказала, Лаврухин ее шантажирует.

    – Это ужасно, – всхлипнула жена моего брата. Жаль у меня нет под рукой наволочки и простынки, а то бы я заботливо предложила ей высморкаться.

    – А какие козыри у него на руках? – поинтересовался Дима.

    – Две кассеты. Дело в том, что сто лет назад, когда Лизавета была еще молода и неопытна…

    – Катя! – воскликнула Лиза.

    – Ты протестуешь сейчас против «еще молода» или «неопытна»? – поинтересовалась я.

    Мой вопрос заставил Лизу вновь потупить взор.

    – Стриптиз, что ли? – просто спросил Дима.

    – Хуже, – застонала Лизка.

    – Страсть во всех ее проявлениях, – нашла я нужное определение, – так вот, этот гад ее шантажирует, и надо помочь бедной и несчастной звезде прошлых лет выпутаться из этой истории с наименьшими потерями.

    – И сколько же он хочет? – поинтересовался Дима.

    – Сто пятьдесят тысяч долларов. Денег таких у нас нет, – развела я руками, – и в ближайшее время не предвидится.