Грымза с камелиями

    – А когда Максим к нам придет? – спросила Солька.

    – Не знаю, думаю, в ближайшее время – завтра, послезавтра. Ты подготовь всех, скажи, чтобы особо не напрягались и вели себя, как обычно, мама с Осиковым пусть изображают супругов, проживших в счастливом браке десять лет, Альжбетка пусть причепурится, будет отвлекающим маневром, ну, и так далее, надеюсь, вы справитесь.

    – Ань, не волнуйся, все будет в полном порядке. Обещаю!

    – Подготовьте алиби на всякий случай, только не запутайтесь.

    – А что придумать? – забеспокоилась Солька.

    – Не надо особо голову ломать, все должно быть легко и естественно, время у вас есть.

    – Справимся, – уверенно кивнула учительница ботаники и хлопнула меня по плечу, полагая, наверное, что это меня непременно приободрит.

    Осиков, точно заноза, не давал мне покоя. Максим не так прост, есть у него чутье, как бы не раскусил он нашего бриллиантового магната! Я проводила Сольку, постояла у забора немного, размышляя обо всем на свете, и пошла в дом. В гостиной, уютно расположившись на красивом диване персикового цвета, сидел Воронцов.

    – Ну, как, грозит ли планете Земля демографический взрыв?

    – Грозит, – кивнула я.

    – Поздравляю.

    – Спасибо; кстати, я хотела спросить: а когда у нас с вами будет ребенок? Мне, между прочим, скоро двадцать девять лет, пора уже подумать о наследниках.

    – Так сама же видишь, нам постоянно мешают, – заулыбался Воронцов.

    – Хорошая отговорка! Лишь бы ничего не делать, – фыркнула я, – могли бы немного поответственнее подойти к этому вопросу.

    Виктор Иванович встал, отшвырнул газету и сказал:

    – Пойдем.

    – Куда? – напряглась я.

    – Продумаем этот вопрос вместе.

    Я струсила и запаниковала... Когда он так на меня смотрит своими каштановыми глазами, я понимаю, что он сильнее меня, намного сильнее.

    – У меня еще рабочий день не закончился, вы же не хотите, чтобы вас обвинили в сексуальном домогательстве по отношению к подчиненным?

    – Ничего страшного, переживу, – улыбнулся в ответ Воронцов.

    Я поплелась на кухню, где наверняка Екатерина Петровна завалит меня черной работой.

    – Отличные брючки на тебе сегодня, – весело бросил вслед Виктор Иванович.

    Пожалуй, завтра я их надену опять.

Глава 20

Чувствую, что мне просто необходимо свое жилье...

    Мне нужен был повод.

    Пришло время попроситься на проживание в охотничий домик – думать о чужих бриллиантах уже надоело, пора бы подумать о своих. Так просто Воронцов меня в этот «шалаш» не пустит (вредничать начнет, привык, что я у него под присмотром). Нужен повод. Какие есть варианты? Поджечь свою комнату... Не годится, мне дадут другую. Сказать, что у меня аллергия на пыль, и начать усиленно чесаться... Неплохо, но это сгодится скорее как дополнение. Так, что еще? Мама запрещает мне жить в одном доме с холостыми мужчинами... Хи-хи, забавно! Мне здесь снятся кошмары... Не поверит. Ссора... Да! Мне нужно с кем-нибудь серьезно поругаться!

    Галина Ивановна не годится, выгонят еще куда подальше. Евгений Романович... Можно, но он такой бестолковый. Да что я думаю, есть же на свете человек, который с огромной радостью поругается со мной так, что стены будут трястись, – Екатерина Петровна! Она самая.

    Теперь нужно придумать повод для ссоры. Если мы с ней не поделим что-нибудь по хозяйству, то все встанут на ее сторону, это уж точно. Надо нам поругаться по идейным аспектам.

    Я выглянула в окно и кивнула своим мыслям. Чудесное утро! Прекрасное утро для того, чтобы устроить отличную разборку.

    Екатерина Петровна развешивала белье, даже не подозревая, какие я выстраиваю планы относительно ее ближайшего будущего. И отчего она в доме белье не повесит? Так, кажется, я уже начинаю придираться на пустом месте. Отлично, отлично! Боевой настрой мне сейчас очень даже кстати.

    Я решительно натянула вчерашние спортивные штанишки (отвлеку ими внимание Воронцова, когда он будет думать, чью сторону ему принять) и вышла из комнаты. По кухне разносился аппетитный аромат свежей выпечки – на столе, под салфеткой в плетеной тарелке, лежали умопомрачительные плюшки. Собрав мужество в кулак, я воздержалась от столь калорийной пищи, за что тут же себя наградила чаем с тремя ложками сахара. Села у окошка и погрузилась в размышления.