Грымза с камелиями

    «Баночка с кремом, баночка с кремом, баночка с кремом... Надо все время повторять свое спецзадание, тогда я не буду отвлекаться на необыкновенных, настоящих и любимых мною мужчин. Баночка с кремом, баночка с кремом, баночка с кремом...»

    Перепрыгнув через ступеньки, я скрипнула открывающейся дверью. Свет провести Юрий Семенович не успел, так как выселили меня слишком быстро, ну что ж, это и не плохо, я всегда любила запах свечей. Вот только как в таком полумраке искать бриллианты?

    – Зажгу, пожалуй, пять свечей, этого будет достаточно, – решила я.

    Одна, две, три...

    – Больше не надо, хватит, – сказал Воронцов, закрывая за собой дверь.

    Я вздрогнула. Вы бы тоже вздрогнули на моем месте.

    – Где же она может быть... – пробормотала я и стала демонстративно лазить по полкам и ящикам.

    Наклонившись, заглянула под кровать, но там лежали носки, оставленные мною для второго посещения, так что сейчас находить их я не собиралась. Переключившись на стул, я почувствовала, как Воронцов следит за каждым моим движением. «Да что же это такое, почему я дрожу?..»

    – Давай я тебе помогу, – предложил Виктор Иванович, – как выглядит твой крем?

    – Маленькая круглая баночка, ничего особенного... А! Вспомнила, там написано «Крем».

    Я мило улыбнулась.

    – Я постараюсь ни с чем не перепутать, – саркастично сказал Воронцов и тоже взялся осматривать территорию.

    Мы двигались с ним навстречу друг другу, нас разделяли метры...

    – Как ты сходила к своим? – спросил он, отодвигая старый кувшин.

    – Давайте зажжем еще свечи, ничего же не видно.

    – Не надо.

    – Хорошо сходила, мама была очень рада меня видеть, впрочем, как всегда, – ответила я, продолжая дрожать.

    Между нами осталось два метра.

    – Здесь не так плохо, как кажется снаружи, – сказал Воронцов.

    – Мне здесь вообще очень нравится, только холодно, жаль, что вы меня отсюда выселили.

    – Сейчас я затоплю, – бросил он и направился к печке.

    Расстояние между нами увеличилось.

    «Сейчас загорятся березовые поленья, и станет тепло, я перестану дрожать... ведь это от холода, так?»

    – Я часто думаю о тебе, – сказал Воронцов, щелкая зажигалкой.

    Усевшись на пол возле тумбочки, я сделала вид, что поглощена поисками. Тяжелое это занятие – искать крем!

    – И какие же мысли посещают вас?

    – Разные, – он улыбнулся, – но всегда приятные.

    Я повернула голову, и мы встретились глазами. Видно не было, но я знала, что они у него необыкновенно каштановые.

    – Давай признавайся, что и ты думаешь обо мне, – он засмеялся.

    – Всегда вы требуете от меня невозможного, не буду, – замотала я головой, – и вообще у меня, знаете ли, есть дела поважнее, чем думать о всяких эксплуататорах.

    Он направился ко мне, и расстояние вновь стало сокращаться. Оно сокращалось очень быстро до тех пор, пока между нами не осталась всего лишь точка – полмиллиметра страха.

    Воронцов сел рядом и ласково спросил:

    – Нашла свою пропажу?

    – Нет, – ответила я, проводя пальцем по шершавой дверце тумбочки.

    Он взял мою руку и нежно поцеловал ее. Вы понимаете... даже полмиллиметра не осталось...

    – Иди ко мне, моя девочка, моя маленькая девочка...

    Подняв голову, я опять посмотрела в его глаза.

    – Я хочу быть с вами... – прошептала я тихо.

    «Он обязательно должен меня сейчас поцеловать. Обязательно!»

    Воронцов обнял меня и осторожно уложил на полу.

    – Маленький котенок, – сказал он и поцеловал.

    Спасибо. Я закрыла глаза.

    «До чего же я счастлива сейчас! Я счастлива не только тем, что происходит, но и ожиданием того, что произойдет. Уже никто и ничто нам не помешает...»

    Он осторожно, не торопясь, расстегнул пуговицы на моей рубашке и нежно поцеловал в плечо... Я открыла глаза, и взгляд мой полетел высоко к потолку... На самой обыкновенной балке, почти под крышей, лежала ничем не прикрытая и вовсе не спрятанная от чужого глаза такая долгожданная коробка, обтянутая тканью...

    Я вновь закрыла глаза. Меня это совсем не интересовало... слишком сильно стучало сердце, слишком сильно... Он прижал меня к полу... я сжала его руку, и бесконечная нежность унесла меня далеко... очень далеко...

Глава 29

С одной стороны – мне очень хорошо, просто волшебно! С другой... петля на моей шее затягивается...

    Если вам скажут, что сказки – это выдумки писак и фантазии впавших в детство безумцев, – согласитесь! Кивните, скажите «да», тысячу раз «да», а потом сидите и улыбайтесь, просто улыбайтесь. Плевать на все. Кругом сказка!