Кобра

«И мы тоже связаны всем этим, - подумала Дани. - Жюстен на белом матрасе, положенном на золоченый цоколь. И я, сидящая рядом, спокойная, будто жрица древнего культа».

И надо играть в эти игры! Ждать и ждать. Едва ли не молиться. Когда-нибудь Жюстен потребует, чтобы она шептала заклинания, читала псалмы, пела сутры. Когда-нибудь. И она будет делать то, что он скажет.

«Объятый дивным сном» - это выражение придумал он. Жюстену неведома сдержанность, особенно в словах. «Комната Мертвых» - тоже, разумеется, его находка.

Дыхание Жюстена стало ровным. Теперь его можно оставить. Дани поднялась, пошла к двери, не оборачиваясь на лежащего в джелабе мужа, набрала четыре цифры, которых, кроме их двоих, никто больше не знал. В круглом глазке кодового замка появилась знакомая красная стрелка. Дани вышла, с металлическим щелканьем захлопнулась дверь. Она пересекла гараж и - такой привычный путь - поднялась по лестнице, ведущей в коридор, в конце которого располагалась кухня виллы Везине. Помещение более чем комфортное. Белое, залитое светом. Здесь можно подкрепить силы.

Алекс Брюс звонил в ворота виллы в Везине уже более минуты. «Лендровер», стоящий возле гаража, позволял предположить, что дома кто-то есть. Вилла представляла собой роскошное здание с мансардой в стиле Наполеона III, окруженное садом с вековыми деревьями. На вилле, само собой разумеется, имелся крытый бассейн; его крыша была сделана из пластика с синими полосами. Освещение усиливало впечатление роскоши. Серое небо предшествующих дней сменилось небесной лазурью с легкими вкраплениями облачков, напоминающей тронутую сединой бороду гигантского бога. Брюс решил обогнуть дом, чтобы найти другой вход. И уткнулся в тупик. Высокая решетка и кованые железные ворота утопали в густой зелени.

Звонка на воротах не было. Брюс потрогал ручку - безрезультатно. Подождал немного, вдыхая свежий воздух. В этот момент зазвонил церковный колокол - дин-дон, дин-дон. Брюс подумал о парижанах, устремляющихся в Бретань или в Нормандию, в деревушки, где люди ходят к мессе, или в бистро на углу, или и туда и туда, чтобы повидаться с приятелями. А может, это просто игра воображения, вызванная тоской по прошлому? Хотелось ли ему удрать из Парижа на природу? Нет. Ему не хочется ни от чего бежать, даже если утром, вставая с постели, он ощущает, что не выспался. Ему хотелось просто насладиться этими мгновениями тишины. Маленький, он играл в саду, в скромном саду своего деда, сталевара в Лотарингии, и там узнал, что бывают моменты, когда время замедляет свой ход.

В шелесте ветерка Брюсу почудилось что-то морское, он услышал пение птиц и множество других звуков, разносящихся над всей этой французской безмятежностью, которая однажды, быть может, исчезнет навсегда. Услыхав легкий скрип, он вытянул шею. Впереди он увидел появляющиеся и исчезающие через равные промежутки времени чьи-то ноги в черных туфлях и серых трикотажных брюках. Ноги двигались в такт биению колокола.

Брюс перемахнул через кованые ворота, сработавшая сигнализация разбила вдребезги его тоску по прошлому и заставила улетучиться посторонние мысли. Он направился туда, где несколько мгновений назад видел мелькание чьих-то ног.

Дани Лепек смотрела на Брюса с тем же благожелательным спокойствием, какое исходило от нее во время их первого разговора с глазу на глаз в «Корониде», в холле возле лифта. На ней был шикарный тренировочный костюм, фиолетовая лента вокруг головы поддерживала ее густые черные волосы. Щеки раскраснелись от усилий. Брюс застал ее в тот момент, когда она, держась за железную перекладину, делала вращательные движения ногами. Остановившись, она сообщила ему таким тоном, словно продолжала прерванный пару минут назад разговор, что когда-то была неплохой гимнасткой и даже участвовала в отборочных соревнованиях за право выступать в составе сборной Франции на Олимпийских играх. Чтобы попасть в сборную, ей не хватило совсем чуть-чуть. Минуту спустя Брюс уже пил яблочный сок в светлой кухне, широкое окно которой выходило в сад. Дани Лепек предпочла томатный сок.

- Вашего мужа нет дома?

- Жюстен еще спит. Он столько работал всю эту неделю.

- А вы?

- Что я? Работаю ли я?

- Да.

- Нет, не работаю.

- Не работаете?

- У меня никогда не было нужды работать.

Брюс покачал головой и добавил:

- А Хельмут Ньютон, я подумал…

- Я позировала для него всего два или три раза. Но снимки так никогда и не были опубликованы. Быть моделью неизвестно для кого - это меня не занимало. И потом, я очень рано вышла замуж. Жюстен был богат. Впрочем, он и теперь не беден. Он из состоятельной семьи.