Глоток перед битвой

– Я вроде бы не заикаюсь. Сын Дженны Анджелайн. Главарь банды «Ангелы мщения».

Анджел-авеню^[3] проходит по самому центру черного Дорчестера. Здесь даже средь бела дня на красный свет не останавливаются.

– Он тоже точит на меня зубы? – спросил я.

– Насколько мне известно, обозлен, но не так сильно, – ответил Дэвин.

– Сосия – его отец? – спросила Энджи.

Детектив Дэвин окинул взглядом сначала их, потом нас. Потом кивнул:

– Но Роландом его назвали по настоянию матери.

Глава 18

– Шустрый мальчуган этот наш Роланд, – сказал Дэвин.

Я отхлебнул кофе:

– Язык не поворачивается назвать его мальчуганом.

Дэвин отправил в рот кусок пончика и потянулся за своим кофе:

– Ему шестнадцать лет.

– Шестнадцать? – изумилась Энджи.

– Только что исполнилось. Месяц назад.

Я вспомнил рослого мускулистого человека, стоявшего на кладбище с видом молодого генерала. Он опирался на зонт, и видно было, что он ни на миг не усомнится в том, что место его в этом мире именно таково – в первом ряду, перед строем своих сторонников, я вот в шестнадцать лет не знал даже, за кем мне становиться в очередь в школьную столовую.

– Как же это он в таком возрасте верховодит у «ангелов»?

– С помощью большой пушки, – ответил Дэвин. Потом поглядел на меня, пожал плечами и добавил: – Он весьма и весьма смышленый паренек. Знаешь, говорят «кишка тонка»? Так вот это не про него. У Роланда кишка – диаметра водосточной трубы. Тоже не последнее дело, если хочешь командовать шайкой.

– А Сосия? – спросила Энджи.

– Что тебе сказать об этом папаше и об этом сыночке... Кое-кто утверждает, что если и есть в нашем городе явление природы более опасное, чем Роланд, то это Марион Сосия. Ты уж мне поверь: мне случалось проводить с ним в комнате для допросов часов по семи кряду. И у меня создалось впечатление, что там, где у нормальных людей помещается сердце, у него пусто.

– И что же, эти родственнички собираются сойтись лоб в лоб?

– Очень похоже. Роланд достиг вершин не потому, что Сосия его подсаживал. Тот появился на свет без шишки родительской любви. Сначала «ангелы» и «святые» были союзниками – братские банды. Но три месяца назад Роланд все переиграл и выделился, так сказать, в отдельную структуру. По нашим данным, Сосия раза четыре пытался уничтожить Роланда, но мальчуган попался живучий. За несколько последних месяцев в Маттапане и Бэри ухлопали массу народа, а он цел и невредим.

– Однако ж рано или поздно... – вставила Энджи.

Дэвин кивнул:

– Вдвоем им не ужиться. Роланд ненавидит своего папашу лютой ненавистью. А за что именно – никто толком не знает. Но теперь, после гибели Дженны, он получил для этого законные основания. Так ведь?

– Он был близок с матерью? – спросил я.

Дэвин пожал плечами и развел ручищами:

– Не знаю. Она часто навещала его, пока он припухал в Уайлдвудской колонии для малолетних преступников. Говорят, что и он к ней наведывался время от времени, подкидывал ей деньжат. Трудно сказать... Сыновних чувств у него не больше, чем у Сосии – отцовских.

– Замечательно. Столкнулись две бесчувственные машины, – сказал я.

– Да нет, чувства у них в избытке, – ответил Дэвин. – Но чувство это – ненависть. – Он кивнул официантке: – Еще кофе, пожалуйста.

Мы сидели в забегаловке на Мортон-стрит. За окном несколько юнцов по очереди прикладывались к бутылке, обернутой в бумажный мешок. Вероятно, хотели таким нехитрым способом превратить понедельник в воскресенье. По улице, постреливая глазами туда-сюда, шли вразвалку четверо панков. Один из них время от времени бил кулаком по подставленной ладони другого. Они были под завязку заправлены ненавистью и ждали только искры, чтобы завестись с полоборота. Издали завидев их, какая-то девушка торопливо изменила направление и – не поднимая головы, в надежде, что ее не заметят, – стала переходить на противоположную сторону.

– Насчет Дженны – история совсем темная, – продолжал Дэвин. – Как это к ней прилепились два таких монстра, как Роланд и Сосия, – уму непостижимо. Самое тяжкое ее прегрешение – парковка в неположенном месте. Но покажите мне человека, который не был бы в этом виноват! – Он обмакнул второй пончик в третью чашку кофе. Голос его был лишен каких бы то ни было интонаций: казалось, кто-то снова и снова тычет пальцем в одну и ту же клавишу рояля. – Темная история. Вчера вечером мы вскрыли ее сейф в банке.

---

3 Анджел-авеню (Angel avenue) – проспект Ангелов (англ.).