– Я умыться могу или нет?
– Я просто хочу вам халат дать.
– Что???
– Хочу, чтобы вы переоделись в домашнюю одежду.
Лысый открыл дверь и посмотрел на меня с нескрываемой злостью.
– Я забыл, как тебя зовут?
– Александра, – напомнила я. – Можно просто Саша.
– Послушай, Саша, ты стала реально меня доставать. Я не переношу в доме чужих людей. Думал, уберешься и свалишь, а ты придумала какой-то романтический ужин.
– Я хотела как лучше. – Я произнесла это таким невинным и жалостливым тоном, что лысый тут же сменил гнев на милость и уже более спокойно сказал:
– Если ты осталась накормить меня ужином, то делай это не так навязчиво. Вот что ты сейчас ко мне ломишься?! Может, я на толчке хочу посидеть.
– Сидите, пожалуйста.
– Так сидел же, да ты подняла.
– Ой, простите, я не знала.
– Что ты не знала? Что мужик, придя с работы, может сесть на толчок?!
– Да сидите, сколько хотите. Просто когда все закончится и вы освободитесь от своих насущных дел в стенах этого туалета, то наденьте, пожалуйста, халат.
– Ты надо мной издеваешься?
– Как вы могли такое подумать? Я говорю совершенно серьезно.
– Зачем ты суешь мне под нос этот гребаный халат?!
– Чтобы вы чувствовали себя как дома.
– Ах, это ты к тому, чтобы я не забывал, что не в гостях!
Лысый взял халат, одарил меня таким жутким взглядом, что я вздрогнула, и со всей силы хлопнул дверью у меня перед носом.
– Пошла отсюда! – послышалось из-за двери.
Но это ни грамма меня не расстроило. Я подошла к зеркалу, расстегнула пуговицы на груди, показала язык своему отражению и решила, что я на верном пути.
Глава 14
Когда лысый вышел в банном халате, я еле сдержала улыбку и бросилась к нему навстречу, чтобы взять его одежду и повесить на вешалку.
– Ты еще не свалила? – раздраженно спросил меня лысый.
– Как видите, нет.
– Хорошо. Тогда ответь мне честно на один вопрос.
– Спрашивайте.
– Ты вообще когда-нибудь свалишь?
– Когда-нибудь да.
– Это радует.
Лысый прошел в столовую и сел за стол, а я подошла поближе и попыталась повязать ему салфетку. Когда мне это почти удалось, лысый рванул с себя салфетку и кинул ее на пол.
– Виктор Леонидович, вы что?
– Зачем ты мне какой-то передник нацепить хотела?
– Чтобы вы не заляпались.
– Я уже большой мальчик и умею есть, не пачкаясь.
– Извините. Я не знала.
Лысый посмотрел в мою сторону:
– Что ты не знала?
– Что вы умеете есть и не пачкаться, – невозмутимо ответила я.
– Послушай, ты опять издеваешься?
– Нет, что вы. Просто я только начинаю вас узнавать.
– Как-то здесь чересчур празднично, а я в халате сижу… – Лысый сменил тему разговора.
– Ничего страшного. Вам очень идет.
– А чем здесь воняет? – сморщил нос лысый.
– Не воняет, а пахнет.
– Ну и чем здесь несет?
– Это пахнут свечи. Возбуждающие благовония.
– Какие вония?
– Возбуждающие благовония и ароматизированные палочки, иланг-иланг.
– Ну ты реально комнату загазовала своими вониями и палочками. Может, окно откроем, а то у меня сейчас точно кукушка улетит!
– Кукушка?
– Ну да. Кукушонок.
– А где он у вас?
– Тут сидит. – Лысый постучал по своей голове.
– Надо же, а по вам и не скажешь…
– Чего не скажешь?
– Что в вашей голове кукушки живут.
– Не кукушки, а один кукушонок.
– Не стоит его выпускать. Пусть сидит и дальше.
– Открой окно, я хочу высунуть кукушонка наружу, чтобы он подышал свежим воздухом.
– Виктор Леонидович, здесь приятные и чарующие запахи.
– Не знаю, что они там чаруют, но знай, если мой кукушонок улетит, то тебе мало не покажется. Я за себя не отвечаю.
– Я это уже поняла.
– Что ты поняла? – подозрительно посмотрел на меня лысый.
– Что ваш кукушонок очень строптивый. Я приготовила очень вкусное блюдо из морепродуктов.
– Я это уже слышал. Ну и где оно?
– Сейчас принесу. Очень возбуждающее.
– Какое? – Лысый закашлялся, посмотрел на меня еще более подозрительно и нервно закурил сигарету.
– Возбуждающее, – повторила я, как ни в чем не бывало. – Между прочим, сексуальность человека зависит от множества факторов, главным из которых является питание и образ жизни. Именно питание влияет на половые способности. И в этот раз я решила накормить вас тем, что повышает потенцию.
– Что повышает? – Лысый сделал такие глаза, что мне показалось – еще немного и они вылезут из орбит.