Прах к праху

Глава 11

В пивном дворике таверны «Стог сена» кипела жизнь. Китайские фонарики светились в листве деревьев, образуя над посетителями сияющий полог и отсвечивая на голых руках и длинных ногах празднующих майское потепление. В отличие от предыдущего вечера Барбара, проходя мимо, даже не подумала о том, чтобы присоединиться к этим людям. Она так и не выпила своей недельной пинты «Басса», не перемолвилась словом ни с одной живой душой по соседству, кроме Бхимани в магазине, но была уже половина одиннадцатого, а Барбара слишком долго находилась на ногах, практически без сна и отдыха. И вымоталась до предела.

Она припарковалась на первом же подвернувшемся месте, рядом с горой мусорных мешков, из которых на тротуар сыпалась сухая трава вперемешку с сором. Место это нашлось на Стил-роуд, как раз под ольхой, раскинувшей свои ветви высоко над улицей, что обещало к утру необыкновенное количество птичьего помета. Нельзя сказать, чтобы это имело какое-то значение, учитывая состояние ее «мини». Более того, если повезет, подумала Барбара, помета окажется достаточно, чтобы залепить дырки, которыми в настоящее время пестрел капот.

331

Она выбралась на тротуар, лавируя между мешками, и поплелась в направлении Итон-виллас. Зевнула, потерла болевшее плечо и поклялась выбросить из сумки половину ее содержимого.

Внезапно она остановилась. Черт побери, она же забыла про холодильник!

Барбара снова двинулась вперед, завернула за угол Итон-Виллас. Вопреки всему она надеялась и молилась, не веря, что мольба будет услышана, чтобы этому сыну бабулиного сына удалось разобраться, как доехать из Фулэма до Чок-Фарм на своем открытом грузовичке. Барбара не сказала ему, когда точно привозить холодильник, ошибочно предположив, что будет в это время дома. А поскольку ее не было, наверняка, он спросил у кого-нибудь дорогу. Не оставил же он его на тротуаре? Не бросил ведь посреди улицы?

Добравшись до дома, она увидела, что он поступил совсем иначе. Пройдя по дорожке, обогнув красный «гольф» последней модели и толкнув калитку, она увидела, что сыну бабулиного сына удалось — самостоятельно или с чьей-либо помощью, этого она уже никогда не узнает — перетащить холодильник через лужайку перед домом и спустить вниз на че— я тыре узкие бетонные ступеньки. Так он и стоял, наполовину завернутый в розовое одеяло, одна ножка погружена в нежный кустик ромашек, пробившийся между плиток, которыми замостили площадку перед квартирой первого этажа.

Ухватившись за веревку, которой было замотано одеяло, Барбара пошевелила агрегат, прикинула его вес, который ей придется ворочать, поднимая холодильник наверх по злополучным четырем сту-

332

пенькам возле чужой квартиры, толкая его вдоль фасада и дальше, через сад, до коттеджа. Ей удалось приподнять его на пару дюймов, но от этого ножка с другой стороны еще глубже ушла в ромашки.

После нескольких неудачных попыток Барбара сдалась и, усевшись на деревянную скамейку перед застекленными дверями квартиры первого этажа, закурила. Сквозь дым она рассматривала холодильник и пыталась решить, что делать.

Над головой у нее вспыхнул свет. Одна из застекленных дверей открылась. Барбара обернулась и увидела ту самую маленькую темненькую девочку, которая накануне вечером расставляла тарелки. На этот раз она была не в школьной форме, а в ночной рубашке, длинной и идеально белой, с оборками по подолу и затягивающимися тесемками у ворота. Волосы по-прежнему были заплетены в косички.

— Значит, это ваш? — серьезно спросила девочка, почесывая носком одной ноги щиколотку другой. — А мы гадали.

— Я забыла, что его должны доставить, — сказала Барбара. — А этот идиот притащил его к вам по ошибке.

— Да, — подтвердила девочка. — Я его видела. Я пыталась объяснить, что нам не нужен холодильник, но он и слушать не стал. Я сказала, что у нас уже есть один, и пустила бы его посмотреть, только я не должна пускать в дом незнакомых, когда нет папы, а он еще не пришел. Хотя сейчас он дома.

— Да?

— Да. Но спит. Поэтому я и разговариваю тихо, чтобы не разбудить его. Он принес на ужин курицу, а я приготовила кабачки, и еще у нас были лепешки, а потом он уснул. Мне нельзя никого пускать в дом, когда папы нет. Даже дверь нельзя открывать. Но сейчас-то можно, потому что он дома. Я же всегда могу позвать его на помощь, если понадобится, правда?

— Конечно, — согласилась Барбара и спросила: — А разве ты не должна уже спать?